Читать «Россия в середине 18 века» онлайн - страница 19

Так и жил «малый двор» своими большими и малыми заботами, и неизвестно, какая бы судьба ожидала Елизавету и ее людей, если бы со смертью Анны Ивановны в октябре 1740 г. не стал стремительно раскручиваться клубок событий, уже известных читателю.

Сразу отметим, что Елизавета не принимала никакого участия в совершавшихся в то время переворотах. Вместе с Анной Леопольдовной, приходившейся ей племянницей, она сидела у постели умирающей Анны Ивановны и в истории с назначением регентом Бирона, как и позже в свержении его, никак не фигурировала. Но нейтралитет, некоторая отстраненность от придворных интриг — позиция, ставшая привычной для цесаревны еще при жизни Анны, никого не вводила в заблуждение относительно ее возможной роли в придворных делах и ее нереализованных прав на русский престол. Перед смертью Анны кандидатура Елизаветы как преемницы престола при дворе всерьез не обсуждалась, но об ее участии в предполагаемом регентском совете, в различных брачных комбинациях династического характера иностранные дипломаты писали много. Все они заметили, что одним из первых шагов Бирона-регента было увеличение пенсии Елизавете. В этом не без основания усматривали стремление регента наладить с цесаревной добрые отношения и устроить матримониальные дела семейства Бирона, давно мечтавшего породниться с царствующей династией. Есть сведения о встречах и длительных беседах Бирона с Елизаветой. Возможно, цесаревна, как и все при дворе, боялась временщика и была вынуждена мириться с его обществом. Однако весьма характерно, что в царствование Елизаветы Бирон провел ссылку не в Березове или Пелыме, а в Ярославле, где условия жизни были несравнимо лучше, чем в Сибири. Не менее галантно обращался с Елизаветой и сменивший Бирона Миних, тоже многократно посещавший цесаревну, что вызывало большое беспокойство у Брауншвейгской фамилии.

Внимание временщиков к Елизавете было не случайным, а вынужденным, ибо они не могли не считаться с теми силами, которые, как предполагалось, стояли за дочерью Петра. Все знали о ее популярности в гвардейской среде. О симпатиях гвардии к цесаревне свидетельствовали многочисленные дела в Тайной канцелярии, начатые при Анне Ивановне и Иване VI Антоновиче. Правителей не могли не настораживать признания, подобные тем, которые делали прапорщик Преображенского полка А. Барятинский и Ю. Долгорукий и за которые они в 1737 г. поплатились головой: «…так они [гвардейцы] цесаревну любят и ей верны, что умереть готовы, если она наследницей желает быть»; «есть у них человек с триста друзей, которые для услуг цесаревне будут готовы». Да и в ходе следствия по делам солдат к офицеров, арестованных в период кратковременного регентства Бирона, стало известно, что в гвардейской среде Елизавету считали несправедливо обойденной в завещании покойной царицы.