Читать «Россия в середине 18 века» онлайн - страница 15

Не только денежные дела угнетали Елизавету. Она чувствовала себя лишней при дворе и в царской семье. В манифесте Верховного тайного совета об избрании Анны Ивановны на престол от 4 февраля 1730 г. отмечалось, что смерть Петра II «пресекла наследство императорского мужеска колена» и на престол «избрана по крови царского колена… дщерь в. г. царя Иоанна Алексеевича» Анна. Не без оснований Маньян отмечал, что этим Елизавета и ее племянник Карл Петр Ульрих навсегда отстранялись от наследования и что «русский двор как бы не признает детей Петра Великого от императрицы Екатерины Алексеевны». Анна, стремившаяся искоренить даже память о верховниках, положение манифеста о преимуществе колена царя Ивана не только полностью одобрила, но и развила, обещав назначить преемником престола Ивана Антоновича — сына своей племянницы Анны Леопольдовны. Но и Анна Ивановка, и ее министры прекрасно понимали, что необходимы более радикальные меры для нейтрализации возможных претензий потомков Петра I и Екатерины I, ибо, как писал в записке, посвященной этой проблеме, А. И. Остерман, «в том сумневаться невозможно, что, может быть, мочи и силы у них (у Елизаветы и ее племянника. — Е. А.) не будет, а охоту всегда иметь будут».

Наиболее надежным способом устранения Елизаветы от престола считалась выдача ее замуж. Но если раньше — при Петре I и Екатерине I — Елизавете подбирали пару, исходя из целей упрочения могущества России, то теперь — при Анне — цесаревну стремились выдать замуж только подальше от Петербурга и, как писал Остерман, «за такого принца… от которого никогда никакое опасение быть не может». Однако во всех отношениях безопасного для потомков царя Ивана Алексеевича «отдаленного» иностранного принца Елизавете так и не смогли подобрать до самой смерти Анны Ивановны.

Запутанные вопросы престолонаследия, волновавшие Анну и ее окружение, нашли отражение в деле Феофилакта Лопатинского в 1735 г. Всех подследственных спрашивали по единому вопроснику: (1) «говорили ль они, что государыне цесаревне Елизавете Петровне наследницею российского престола уже не быть того ради, что по преставлении государя императора Петра Второго о принятии императорского российского престола от господ министров было ее высочеству предлагаемо и ее высочество, как слышно было, якобы [от] того отрещись изволила…»; (4) «что оставшийся после цесаревны от голштинского герцога сын Карл Петр Ульрих наследником российской империи быть не может потому, что отец его, герцог, имея наследственное право на шведский престол, уступил это право в пользу своего сына и что он содержит веру лютеранскую»; (5) «что, кроме принцессы Анны, наследником российского престола быть некому и если кто достойный из высоких европейских герцогов сыщется к вступлению с нею в супружество, то может быть и тот по самодержавной е. в. власти и изволению быть наследником российского престола, и хотя бы он был инаго исповедания, то можно в договорах утвердить, чтоб ему быть нашей православной веры».