Читать «Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский» онлайн - страница 6

Никольская церковь в Лаврово. Санкт-Петербургская губерния. 1909 г.

Вид на реку Назия от канала императора Петра I. Деревня Нижняя Назия. Санкт-Петербургская губерния. 1909 г.

Вход из западной галереи в Троицкий собор в Ипатьевском монастыре. Кострома. 1910 г.

Грамота, пожалованная жителям села Коробово императором Николаем I. Костромская губерния. 1911 г.

Практически в одно время с Прокудиным-Горским в Старой Ладоге побывал краевед и литератор А. Г. Слёзскинский. Узнав о приезде столь просвещенного гостя, настоятель Николаевского монастыря игумен Арсений поселил его в своем доме и рассказал много интересного о монастырской жизни. Среди прочего всплывают в разговоре и малоизвестные подробности:

«– Приютить странников не имеете обыкновения?

– Нет. Во-первых, средств мало, а, во-вторых, я смотрю на них по-нынешнему. Много ли их от нужды-то ходит, все больше по своей вине, по лености, праздности; поощрять тунеядство и грех, и бесполезно для самих странников.

„Ну, монах“, – подумал я и вопросительно смотрел на игумена, как бы желая сильнее запечатлеть его личность. Он продолжал:

– Помилуйте, надо своих накормить. Ведь у меня 20 монахов, да более 15 проживающих на испытании и по паспортам. Доход же один, как я говорил: одна петербургская часовня на Забалканском.

– А земля?

– Доход от земли? Вот сказали. Вы спросите, сколько у нас ее и какая она. Монастырских угодий 500 десятин. Пользуемся только 100 десятинами. Часть отдаем в аренду за 70 рублей, а 30 десятин обрабатываем сами, но обработка обходится недешево, потому что цены здесь на рабочие руки высоки.

– А лес есть?

– Как не быть, – улыбнулся настоятель, – лесу – до 200 десятин. В одной даче растет только кустарник, строевой вырубил под гребенку мой предместник Герман. В другой даче действительно есть дровяной лесок, но дача далеко, вывозка дороже стоимости материала, так и не возим своих дров, а покупаем на стороне. Это будет без хлопот и дешевле.

– А церковные доходы?

– Таких сборов у нас немного, к нам богомольцы почти не ходят. Благодетелей и жертвователей я сторонюсь.

– Почему же?

– Надо писать, ездить, просить, а это не в моих убеждениях. Многие монахи живут таким образом, и многие монастыри обстраиваются на чужой счет. По-моему, трудись сам, лично добывай. Тогда будет и сердцу легко, и на душе приятно.

„Совсем современный монах“, – снова мелькнуло у меня в голове.

– А как насчет скотоводства?

– По земле и скотинка: 20 коров, 8 лошадей.

– Другой живности никакой?

– Было, было, – замахал руками игумен. – До моего настоятельства по монастырю гуляли куры, гуси. От них столько накопилось неприятности, что неделю вывозили грязь.