Читать «Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский» онлайн - страница 39

Конечно, за короткое время экскурсии город открывается лишь внешней своей стороной, однако всегда могут найтись люди, готовые рассказать о том, что за красивыми фасадами жизнь протекает далеко не в идеальном русле. Для Тобольска таким разоблачителем стал все тот же В. А. Суровикин:

«Эти богатые впечатлениями виды природы настолько подкупают нового человека, что он не замечает той резкой разницы между городским благоустройством городов средней России и городом Тобольском. На самом деле, когда впечатления картин природы и новизны внешнего облика города устареют, притупятся, тогда бросается в глаза многое, чего раньше будто бы не замечалось, или вернее не хотелось замечать. <…>

Сравнительно большое количество православных храмов далеко не свидетельствует о религиозности обывателей: церкви почти всегда пусты, а потому в большинстве приходских церквей служба происходит лишь по праздникам; о ранней обедне, как у нас в России, здесь никто не имеет даже понятия. <…>

Рыбачья избушка на реке Тобол. 1912 г.

Скала [Токоревская] около деревни Токоревки. Каменск-Уральский. Пермская губерния. 1909 г.

На реке Сим. Пастушок. Лето 1910 г.

На дороге. Река Сим и ее окрестности. Уфимская губерния. Лето 1910 года

Так называемая общественная жизнь проявляется здесь вяло, сонно и как-то незаметно; движение в городе заметно с утра во время базаров до обеда, затем улицы пустеют, и к 8 часам вечера летом и много ранее зимою все магазины запираются и по улицам жизнь почти прекращается. Слабое проявление жизни замечается при таких крупных событиях, как мобилизация, отправка войск, проезд на пароходах пленных японцев. Правда, ежедневные телеграммы (утренние и вечерние), издаваемые нашей единственной частной газетой „Сибирский Листок“, читаются и обсуждаются с интересом не только интеллигентным и торговым классом, но даже едва грамотными мастеровыми и извозчиками.

В летнее время в саду Ермака часто бывало гулянье, играл военный оркестр, но все ж таки гулянье и музыка большею частью оканчиваются в 10 часов вечера, а после публика расходится спать. За все лето было три гулянья с благотворительной целью, с фейерверками, с граммофоном и буфетом, – только после этих необычных вечеров некоторые любители холодной закуски были обретены утром следующего дня блаженно почивавшими под кедрами на зеленой траве; но это редкое исключение.

В здании Общества Народной Трезвости, именуемом аудиторией, подвизается (выступает, осуществляет некую деятельность, – употреблялось с оттенком иронии. – Прим. ред.) драматическая труппа, так мало посещаемая публикой, что представителям Мельпомены грозит трагикомический конец.

Для небольшого кружка интеллигентов, преимущественно чиновных лиц, существует общественное собрание, в котором, конечно, играют… Вот как проявляется общественная жизнь в городе Тобольске. <…>

Хотя разумеется, под сурдинкою обделываются дела и делишки и здесь, как не застрахована от сего и более цивилизованная Россия; разница только в том, что здесь делается все и обделывается как-то прозрачно, аляповато, а там, в России, проявляется более искусства».