Читать «Ромейское царство. Книга для чтения по истории Византии. Часть 2» онлайн - страница 487

В 1479 г. «грекиня» родила сына Василия, надменного, вздорного, грубого, коварного монарха, отца прославленного своими реформами и патологической жестокостью Ивана IV Грозного. Династический же знак Палеологов — византийский двуглавый орел — превратился в герб Московского государства и с 1490-х гг. появился на московских документах.

В 20-х гг. XVI в. стала распространяться высказанная монахом-старцем псковского Спасо-Елизарова монастыря Филофеем (1465–1542 гг.) идея о Московии как о новом Римском царстве. Он высказал ее в конце двух своих трактатов — о борьбе с астрологией и о борьбе с содомским грехом, подчеркнув, что таким отклонениям не место в идеальном царстве Православия. Филофей красноречиво, образно доказывал, что спасение христианства в единстве, некогда существовавшем в «Ромейском царстве нерушимом», но первый Рим духовно пал, предавшись католицизму. Второй Рим — Царьград — угодил в руки неверных. Теперь спасти истинную веру может только Москва, которая должна объединить христианство и очистить его от скверны. Именно ей суждено стать третьим Римом — истинным и уже окончательным. Об Украине, или Малороссии, и древнем Киеве речь не шла и не могла идти, поскольку на тот момент они представали только географическим понятиями, да еще на территории, контролируемой католиками. «Блюди и внемли, благочестивый царю, — писал Филофей, не случайно называя великого князя византийским титулом, — яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быта». Старец, далекий от политики, имел в виду, конечно, не земное, а духовное первенство, но эта мистическая идея в перспективе могла дать морально-религиозное обоснование для безграничного расширения, то есть выходила за рамки прежней идеи национального государства «всея Руси» уже на уровень наднациональной империи. Впрочем, мысль эта тогда еще не стала господствующей идеологемой государства.

В этой связи примечательно, что Иван III не захотел приобрести права византийского царя, которые несколько раз настойчиво предлагал ему приезжавший в Москву брат Софьи, жуликоватый Андрей Палеолог, в итоге переуступивший, а по сути, задешево перепродавший их французскому королю Карлу VII Валуа, а затем еще и испанскому императору. С этой точки зрения именно Франция или Испания формально являются прямыми наследниками венца и трона василевсов ромеев.

Великому же князю Руси было не до этих «игр престолов». Он справедливо опасался находившихся на пике своего могущества османов и их хищных вассалов, крымских ханов, и не хотел провоцировать даже отдаленных врагов слишком откровенными претензиями на византийский трон, а значит, на Константинополь. К тому же деспину Софью ненавидели бояре. Общественное мнение вообще было настроено против греков. Как следует из слов митрополита Алексия, на Руси не хотели подражать империи-неудачнице, которая не сумела сохранить чистоты Православия и погибла из-за ослабления централизации и абсолютизма. Видимо, не зря посреди росписей Грановитой палаты московского Кремля, выстроенной на итальянский лад венецианским мастерами уже при Иване III, появилось изображение римского императора Августа в окружении трех сыновей, сидящих на троне.