Читать «Ромейское царство (Часть 2)» онлайн - страница 489

К сожалению, в последующем доктрина «Третьего Рима» достаточно негативно повлияла на развитие русского государства. Как верно заметил Борис Акунин в своей увлекательной, полемичной истории российского государства, она «исторически предопределила и концепцию „третьего пути“, уникально российского, отличного и от западной, и от восточной модели развития». Эта имперская идеология, с одной стороны, станет ориентировать страну на стремление к лидерству, а с другой — понуждать ее к обособлению и неучастию в общеевропейской эволюции. Указанное неминуемо приведет ко все большему техническому, военному и общественному отставанию, поскольку как раз в эту эпоху западная Европа стала авангардом научного, общественного и социально-политического развития. Нельзя не согласиться с тем, что преемники Ивана III вплоть до Петра Великого, действительно, будут оберегать «особость» Руси и ее культурную изоляцию, дабы не осквернить чистоту «Третьего Рима».

Новая династия русских царей — Романовы транскриптировали свое прозвище как «римляне», «ромеи». Более того, к середине XVII в. при царе Алексее Михайловиче Романове и Патриархе Никоне в России укрепляется идея универсального государства, опекающего весь православный мир. При этом не забывали развивать и идею наследия России от Киевской Руси. Многое для этого сделали украинские интеллектуалы XVII–XVIII вв., которые массово переезжали в Московию на службу. К примеру, киевский «Сонопсис», ставший учебником, обосновывал происхождение российских царей от правителей Киевской Руси, в свою очередь принявших духовные корни православного христианства от Ромейского царства.

Даже империя Петра Великого, при всех ее прозападных ориентирах, не отвергала основополагающего учения о Православном Царстве и его главе-монархе, очевидно, инстинктивно чувствуя, что как прежде Запад ненавидел Византию, так теперь он ненавидит, презирает Православную Русь. Правда, Петр I больше ориентировался на наследие не столько Византии, сколько Первого Рима, отчего модернизировал византизм, отменил Патриархат, ввел в том же 1700 г. юлианский календарь, стал именовать новую столицу России «градом Св. Петра», а в 1721 г. вместо ставшего уже привычным титула царя принял титул императора.

Однако следует учитывать, что русские монархи ориентировались во многом не на Византию или Запад, а на политические традиции восточных деспотий вроде монгольской Орды. Да, Россия переняла у Византии саму идею самодержавия, но в России считали сакральной личность царя, тогда как в Ромейском царстве таковой являлась сама монархическая власть, царский трон как таковой, но не государь, восседавший на нем. На Руси в эпоху Московского царства не было понятия верховенства закона, как в Византии. Ее светская власть, куда в большей мере, чем в Византии, узурпировала сакральные функции, подчинила Церковь, хотя и там, и там Церковь была государственной, а ее автономия — слабой. Эллинизм не привился в русском христианстве, как это случилось в Византии, где образование всегда оставалось светским.