Читать «Ромейское царство» онлайн - страница 30

Но главная особенность заключается в том, что постепенно факции димотов из чисто спортивных превратились в группировки социально-политические и даже идеологические, которые выражали общественные интересы той или иной части населения и как отличительный знак носили на плечах своих представителей определенный цвет. Наиболее влиятельными среди них были факция прасинов, дословно «зеленых» (изначально она символически ассоциировалась с весной, землей, богинями Флорой и Афродитой и объединяла главным образом торгово-ремесленное население ярко выраженной восточной ориентации, жаждавшее перемен и настроенное оппозиционно к центральной власти), и более консервативная факция венетов, дословно «синих» (символически она была связан с водой, морем или воздухом, богами Кроносом, Посейдоном, Герой и отстаивала интересы православно ориентированных землевладельцев, аристократии, церковной знати). Обычно левки — «белые», чьим символом были зима, воздух, Зевс, на правах младших партнеров объединялись с венетами, а русии — «красные», символически связанные с летом, огнем и Аресом, — с прасинами. Такое слияние началось уже с V в. и к началу VI в. окончательно завершилось. Через столетие в Константинополе первая группировка, называемая мера, дословно «часть», составляла около 900 венетов, а вторая мера — 1500 прасинов, но число приверженцев тех и других было гораздо больше. Кроме того, такие «части» были и в других крупных византийских городах, располагавших ипподромами. Например, особой активностью они отличались в Антиохии и в Александрии с их бурной общественной жизнью.

В соответствии с установившимся порядком, «зеленые» располагались на одной стороне Ипподрома, — той, где была Кафисма, — но слева от нее, а «синие» — справа, дабы хотя бы таким образом избежать между ними рукопашных столкновений, которые имели не только горячечную спортивную, но и социально-экономическую, политическую, даже религиозную подоплеку. Так, «торговцы»-прасины в значительной степени имели склонность к восточным неортодоксальным христианским сектам, а венеты с их поддержкой землевладельческих аристократических кругов и столичного чиновничества стойко отстаивали Православие.

Впрочем, эмоциональная групповая психология болельщиков перевешивала все это. В соответствии с худшими традициями спортивных фанатов они воспринимали соперников и их команду как врагов, пытающихся отнять у них благоволение судьбы, а значит, личное счастье, благополучие. Историк Прокопий Кесарийский с аристократической надменностью заметил по этому поводу: «В сравнении с победой над соперником для них не важны ни Божьи, ни человеческие дела. И даже женщины принимают участие в этой скверне, не только следуя за своими мужьями, но, случается, и выступая против них. Поэтому я не могу назвать это иначе, как только душевной болезнью». Эта вражду, выливавшуюся в побоища «фанатов», не в силах были смирить ни узы дружбы, ни кровное родство, так что, случалось, «родные братья или как-то иначе связанные между собой люди оказываются приверженцами различных цветов». Позже, через пол столетия его мнение целиком разделял другой византийский историк, Феофилакт Симокатта, отмечавший, что «весь ромейский народ делится на сторонников этих цветов, а из-за этого его жизнь омрачалась великими бедствиями». Члены соперничающих мер были готовы ради своих партий терпеть недостатки в самом необходимом и, будто сообщники, стремились даже селиться обособленно, в отдельных кварталах, где им было удобнее защищаться от погромов противников, оказывать друг другу содействие, поддержку, короче, чувствовать себя в большей безопасности.