Читать «Ромейское царство» онлайн - страница 20

Со временем коронацией в виде религиозной церемонии стало сопровождаться и объявление соправителя императора, только происходила это не в Св. Софии, а в одной из дворцовых церквей, где Патриарх, благословив корону, передавал ее императору, который, как и в случае коронации его жены, сам возлагал ее на голову соправителя. Старший соправитель в свою очередь назначал себе собственного соправителя и преемника, который получал титул кесаря, чтобы отличаться от императора и его прямых наследников. Если соправителем была женщина, ей присваивали титул «августа» (ударение на букве «у»). Однако никогда у власти в ранней Византии не было более одного правителя с максимум двумя соправителями.

В присутствии монарха всем, кроме Патриарха, полагалось стоять. Даже члены правительства в присутствии автократора все заседания проводили стоя. К императору нельзя было обращаться непосредственно. Кроме того, все его ближайшие подданные, включая родственников, в знак приветствия совершали имеющий давнее происхождение ритуал почтения, более того — святого поклонения императору — проскинисис, для чего падали перед ним ниц, вытянув вперед руки, или совершали глубокий земной поклон, становились на колени. С VI в. это превратилось в особую почетную привилегию, которую осуществляли лишь те, кто допускался к торжественным выходам, парастасиям — праздничным или будничным приемам монарха, хотя в контексте ритуала почтения проскинису в Византии совершали и в отношении других высших лиц общества и государства. Иногда это сочеталось с церемониальным целованием императора — аспасмом. К примеру, сенаторам дозволялось поцеловать грудь государя справа, когда он наклонялся, чтобы поцеловать их в макушку.

Когда император появлялся на улицах города, его как посланника Бога приветствовала толпа. Хоры, собранные из горожан, стояли по ходу движения процессии и пели гимны в честь царя. Перед ним несли свечи, факелы и кадила.

Огромный штат придворных чиновников состоял при особе императора и императрицы, управлял их личным и государственным имуществом, командовал отрядами придворной гвардии и стражей василевса.

Власть являла собой символ. Византийская чиновная знать использовала для этого разные отличительные знаки на одежде в виде окрашенных или вышитых ромбов, квадратов, кругов, полос, углов, крестов, каймы (так называемых клав), а также золотые пояса, бляхи и застежки. Особо надо остановиться на роли золотого пояса. Он являлся как бы паспортом владельца, свидетельствующим о месте в чиновной или военной иерархии и о высоком социальном положении его носителя. Это наглядно иллюстрирует история, рассказанная византийским историком начала VII в., Феофилактом Симокаттой, — история об одном из телохранителей императора Маврикия (582–602 гг.), знатном юноше. Он был убит дружинником-варваром, похитившем с мертвого «золотой пояс с прекрасными украшениями». Убийца попросил столичного мастера золотых дел перелить украшения этого пояса: «Мастер, заметив, что отдельные части пояса сделаны замечательно, что форма сгибов обличает высокое положение владельца», сопоставил это с варварской внешностью его мнимого хозяина и передал начальнику полиции — претору свои подозрения. Варвар пытался хитрить, обманывать, говорил, что пояс из воинской добычи, захваченной в бою, но под пытками сознался в преступлении и был, как полагалось, казнен. Из рассказа Иоанна Эфесского, церковного историка конца VI в., известно также, что пояс жаловался военачальнику самим императором как инсигния, по-гречески симея — знак, символ власти, и по приказу мог быть снят, срезан, сорван, что сразу же лишало владельца пояса его статуса.