Читать «Роман с небес» онлайн - страница 30
Зоя Гарина
– А как же иначе? Все этого хотят, но далеко не у всех это получается.
– А как же любовь к искусству? Что? Не такая уж любовь? Или не такое уж искусство?
– Нет, любовь и искусство – вопросы, по большей части, философские. Здесь вопрос в другом.
– В чем же?
– Это вопрос жизни и смерти.
Евгения Соломоновна хмыкнула:
– О-о-о! Так глобально!
– Да! Увы, неизбежно приходит время, когда приходится решать глобальные проблемы…
– И что? Получается?
– Что получается?
– Решать глобальные проблемы?
– Пока нет. Но это ведь не от нас зависит.
– А от кого зависит?
Старик пожал плечами.
– Может, от них, – он показал пальцем вниз, – а может, от них, – и он поднял палец вверх. – Кто их разберет?
«Совсем сбрендил старик», – подумала Евгения Соломоновна.
Тем временем она оказалась у выхода. У самой двери была настоящая давка. Люди, пришедшие на встречу с высоким искусством, вели себя откровенно по-хамски.
Слева и справа Евгению Соломоновну начали толкать и сдавливать, и старичок, утративший всю свою вежливость, с возгласом «йех!» острым старческим плечом впился Евгении Соломоновне в спину, напирая на нее, как на запертую дверь.
Поняв, что нужно сопротивляться, иначе раздавят, как таракана, Евгения Соломоновна активно заработала локтями и, наступая на чьи-то ботинки и края вечерних нарядов, со всей энергией нестарой и выносливой женщины ринулась к выходу. После долгих минут суровой борьбы она оказалась в шаге от заветной цели. И когда ее глаза, как ей казалось, уже видели дневной свет в открытом проеме двери, она почувствовала, что кто-то пытается отобрать у нее батон. Сама, не зная почему, Евгения Соломоновна, не желая расставаться со своим так еще недавно раздражавшим ее батоном, судорожно вцепилась в него. Но претендент на чужое добро оказался наглым и проворным. Он с силой дернул батон, и в руках у Евгении Соломоновны осталась только хрустящая горбушка.
– Черт! – громко с досадой сказала Евгения Соломоновна, и народ, только что нещадно теснивший ее, расступился. Воспользовавшись неожиданной свободой, Евгения Соломоновна выскользнула в узкую дверь.
Выход оказался с небольшим порожком, о который Евгения Соломоновна споткнулась, так что в итоге она не вышла из зала, а вывалилась из него, едва удержавшись на ногах. Из темноты концертного зала она попала в фойе, ярко освещенное лампами дневного света. Фойе было абсолютно пустым.
– Интересно, а куда же все подевались?
Евгения Соломонова сделала несколько шагов по сверкающему, почти зеркальному полу. Казалось бы, по такому полу нужно ходить крайне осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть, но нет! На самом деле, оказалось, что подошвы туфель прилипают, как будто на этот пол разлили очень сладкий чай.
«Дурь какая-то», – подумала Евгения Соломоновна, с интересом рассматривая пол. Она потопталась на месте, с трудом отрывая прилипающие подошвы. Но тут ее внимание привлекли картины в металлических рамах, развешанные на стенах. Евгения Соломоновна не была ни знатоком, ни тонким ценителем живописи. Ее познания в этой области были позорно малы, хотя она положительно относилась к репродукциям работ известных художников.