Читать «Роман с небес» онлайн - страница 12

   В это утро у Евгении Соломоновны было, как обычно, хорошее настроение.

Пока Матвей Федосович принимал контрастный душ и тер щеки электробритвой, она приготовила пшеничную кашу, заварила зеленый чай с душицей и выпила свою обязательную чашечку утреннего кофе. Когда Матвей Федосович, сияя чистотой, вышел из ванной комнаты, Евгения Соломоновна поставила горячий завтрак на стол и улыбнулась солнечной улыбкой:

– Рыбка моя, завтрак на столе. Я в душ.

   Горячие струйки воды немного обжигали кожу, но, казалось, наполняли все тело горячей, огненной энергией, и от этого в душе поднималась волна бурной радости и бескорыстной любви ко всему человечеству. Евгения Соломоновна громко запела высоким птичьим голосом:

– Non, je ne regrette rien! (Нет, я не жалею ни о чем! – фр.)

   Шум воды и собственное пение не помешали ей, однако, услыхать громкое прощание Мотри:

– Дорогая! Я ушел!

– Хорошо! Удачного дня!

   Закутавшись в большое белое полотенце, Евгения Соломоновна, оставляя мокрые следы, босиком пробежала на кухню и поставила еще теплый чайник на газ, а потом, не торопясь, вытерлась и оделась. Расчесав свои роскошные волнистые волосы, она слегка подсушила их феном и собрала в тугой пучок на затылке. Чайник закипел, и, приготовив себе кофе, она отрезала тонкий кусочек сыра, а потом не спеша, с наслаждением «гурманила», улыбаясь своим мыслям.

   Жаль, но это чудесное утро не могло длиться бесконечно, и Евгения Соломоновна, светло вздохнув, подумала вслух:

– Нет, я не жалею ни о чем, – а затем, надев белые лодочки на небольшом каблучке, повязав белую газовую косынку на шею, положив в сумку складной зонтик, вышла на улицу. До работы было минут десять ходу, и Евгения Соломоновна, поглядев на часы, ускорила шаг.

 У двери музыкального класса ее уже ждал ученик. Евгения Соломоновна открыла класс и, пока ученик усаживался и надевал на худенькие плечи ремни тяжелого аккордеона, достала ноты из видавшего виды шкафа с надписью на боковой стенке «Инв. 1210» и поставила их на открытую крышку фортепиано:

– Ну-с, Николай, давай посмотрим, как ты потрудился над домашним заданием.

   Тот с тоской в глазах затянул «Полюшко-поле». Евгения Соломоновна, глядя в окно, отсчитывала такт:

– Раз и, два и, раз и, два и…

   Дверь открылась, и в класс вошел, широко улыбаясь, немолодой, но статный мужчина. Он держал за руку худенькую девочку с печальными глазами и двумя красными большими бантами в тонких мышиных косичках.

– Здравствуй, Женечка!

– Ой, Абраша! Сколько лет, сколько зим! Заходи-заходи! Что случилось, дорогой? Так просто ты бы обо мне не вспомнил!

– Ну зачем ты так! Ты сама сто лет у нас не появлялась! Могла бы и в гости зайти как-нибудь, мы ж не чужие люди! Надо родниться! Мы же все, Женечка, под Богом ходим! А то видимся только на похоронах! Ты ж вот на свадьбу нас не пригласила!

– Да какая свадьба, Абраша! Никакой свадьбы не было! Мы, таки ж, не молодые люди! Ну сошлись и сошлись – дел-то! Да уже и.. – Евгения Соломоновна оборвала себя на плуслове, понимая, что родственникам совсем не обязательно быть в курсе ее сложных семейных отношений и продолжила – А про похороны, да! Надю жалко! Светлая голова была – доктор математических наук! От ума, наверно, и переклинило у нее что-то в мозгах! Игорь мой говорит, что у кого нет ума – с ума не сходит!.. Ты, Коленька, играй, играй…