Читать «Роксолана и Султан» онлайн - страница 62

На рассвете сомлевших, несчастных евнуха и служанку разбудил вышедший из своих покоев султан. Кизляр-ага вскочил, ошалело глядя вокруг. Повелитель вышел, а где же эта?!

Сулейман приложил палец к губам:

– Пусть поспит, не будите. Позови слуг одеться.

Повелитель оставил спать в своей постели наложницу?! Такого в гареме не бывало!

Сулейман быстро оделся, снова прошел в спальню, некоторое время молча смотрел на спящую – теперь уже женщину, тихонько поцеловал ее в лоб и вышел. Ему пора отправляться на утренний намаз.

Роксолана слышала, как он целует, хотелось потянуться и обнять, но не решилась. Одно дело – жарко обниматься ночью, но совсем другое – сейчас, когда в окне брезжит рассвет. Было стыдно, хотя ничего непозволительного не сделала. То, что не ушла, так это не ее вина.

И Сулейман, кажется, доволен, хотя она неопытная. При воспоминании о ночных ласках лицо полыхнуло, а внизу живота стало горячо.

Кизляр-ага и Фатима нерешительно топтались перед дверьми. Кому из них войти в спальню, чтобы разбудить Роксолану? Не в полдень же ее вести обратно?

Но кизляр-аге видеть нагую икбал нежелательно, даже при том, что он евнух, а Фатиме не следует входить в спальню султана. Наконец, Фатима решилась – махнув рукой, она толкнула дверь в покои Повелителя.

Евнух остался у дверей сторожить. Кто бы мог подумать, что эта пигалица придется по душе Повелителю? Хм, сам кизляр-ага ни за что бы такую тощую не выбрал, у нее же талия в кольце с его пальца поместится, правда, грудь большая, зато лицо!.. Ротик маленький, носик вздернутый, лоб большущий, как у мужчины, это все из-за глупой учености! Разве может женщина учиться, как мужчина? Глупости, дело женщины – быть умелой в постели, а кизляр-ага почему-то был уверен, что эта ничего не умеет.

Чем тогда султана очаровала? Евнух вздохнул: кто их поймет, тех, у кого все есть, даже роскошные женщины и способность заниматься с ними любовью.

Долго размышлять о странностях выбора пресыщенного султана не пришлось. Из покоев выскользнула Фатима, ведущая закутанную в большой халат сонную Роксолану.

Когда служанка вошла, Роксолана уже ломала голову, как ей теперь выйти, потому Фатиме обрадовалась:

– Мне уйти нужно! Я не могла раньше, Повелитель не отпускал.

– Пойдем, помогу. Я халат принесла.

– Хорошо… Помыться бы.

– Пойдем, пойдем.

Фатима заметила расплывшееся по постели пятно, оглянулась в поисках одежды Роксоланы, но не нашла, завернула ее, голенькую, в халат и повела вон. Шальвары остались валяться там, куда их отбросил Сулейман, – с другой стороны кровати.

Конечно, с рассветом гарем уже знал, что Хуррем провела ночь в спальне султана! Да-да, он не выпустил наложницу до самого утра. Какой скандал! Что же скажет Махидевран султан?! А валиде? А Гульфем? Гарем снова гудел, как растревоженный улей.

Роксолана старалась не выходить из комнатки, где жили они с Гюль, но то и дело находились любопытные, которым срочно понадобилось что-то узнать, посмотреть вышивку или просто посоветоваться по поводу стежков.

Удивительно, но Гюль, с которой до сих пор были дружны, смотрела завистливо и губы поджимала так, словно Роксолана ее чем-то обидела. Раньше им нечего было делить, но теперь у Роксоланы было свое, недоступное Гюль – внимание Повелителя.

– Чем ты его околдовала?

– Околдовала? Ничем. Ты же знаешь, я все время у тебя на виду. Гюль, я не знаю, почему Повелитель выбрал именно меня.

Роксолане вовсе не хотелось терять единственную наложницу, которая относилась без зависти, но она уже понимала, что теперь и Гюль завидует. Но если ради того, что было этой ночью, нужно вынести зависть и даже ненависть всего гарема, она согласна!

Роксолана еще не знала, что такое в действительности зависть и ненависть гарема и что ей предстоит испытать все сполна. Что за счастье быть с Сулейманом она хлебнет полной чашей, но если бы кто-то предупредил об этом, согласилась бы.

Девушка понимала, что Сулейман позовет еще раз, и если бы пришлось идти по битому стеклу, пошла бы. И между рычащих львов пошла, и под ударами плетьми тоже.