Читать «Рокси №15, осень 1990г (р-)» онлайн - страница 54
Журнал
"Какая ночь": проникновенным лиризмом напоминает "Бейкер стрит", но чисто по мелодике очень близка АУКЦИОНУ. Песня из разряда я где-то это слышал. Легкая ритмическая лажа не кажется недостатком, а воспринимается как незаштампованность.
"Политика": очень традиционное обращение к маме. Соло саксофона не передает нервной экспрессии текста, а может и сознательно снижает набившую оскомину социальную злость. Более убедительным и уместным кажется гитарный пассаж. Вокал вообще эмоционально отстранен от смысла и интонационно выделяет только "холеные рожи", как, вероятно, наиболее привычный образ нашей реальности. И, да простит меня Эд.Никитин, если уж петь о налогах, то неплохо бы заглянуть в газету: их не 10, а 35%.
"Бэби": так играют пародии на рок-н-ролл (не считая их пародиями) оркестры, озвучивающие конкурсы бальных танцев. Здесь же СТАТУС КВО с элементами "Бэби, ю кен драйв май ка".
"Ведьма": текст, к сожалению, слабее, чем песенная идея, близкая к идее "Береги свой хой" БГ. Жуткая серьезность плюс постпинкфлойдовские постукивания. Проигрыш на ф-но - просто класс! (А.Сигле).
"Медленный твист": это не твист.
"Доктор Давид": попытки создания своих аэропланов Джефферсона и леди Джейн. Эпос. Самая богатая в музыкальном плане и самая нетанцевальная песня. Кода в традициях: "a и зарезал сам себя".
"Слушай, ты, в самом деле": все-таки мужской шовинизм вырвался наружу. По энергетике запись этого номера наиболее близка к его концертному исполнению.
"Душевный покой": клавиши и саксофон - перекличка в духе Курехина и мультфильмов бесконечной серии "Том и Джерри" (молоточки, бьющие по голове). Редчайшее в нашем роке многоголосье. Лучшая песня альбома.
ОБЪЕКТ HAСMЕШEK "ЖИЗНЬ НАСТОЯЩИХ КОВБОЕВ"
Сразу после внушительного гитарного вступления, что сделало мою физиономию кислой, а внутри стало как-то неловко, как-то стыдно, как всегда бывает, когда слушаешь эстраду, - это фальшивые голоса (имеется в виду не фальшь в нотах). Такими голосами не говорят искренне. Послушаем же, о чем они говорят:
"Голод - это бритва в горле (?),
Голод - это кровь на губах, (?)
Голод - тяжелее пули, (?)
Голод - в наших сердцах!"
(?) - означает сомнение в справедливости этих фраз. Объяснять это - все равно что объяснять, что черное - это не белое; попробуйте сами связать как-нибудь слово "голод" с фразами из правой колонки. Как бы ни был отвлечен поэтический образ, он все равно каким-нибудь образом - логически или ассоциативно - должен иметь свое объяснение, какую-то привязку, иначе он попросту бессилен. А "в наших сердцах" поется со сладострастием, доказывающим, по крайней мере, большую жажду этого самого "голода" - дескать, так хочется, чтобы он появился, раз уж мы о нем поем!
