Читать «Роза Люксембург: «...смело, уверенно и улыбаясь – несмотря ни на что...»» онлайн - страница 20

Когда в 1906 г. Роза Люксембург, скрывавшаяся в Варшаве под именем немецкой журналистки Анне Мачке, попала в ловушку, подготовленную царской полицией, Бебель тоже использовал все средства, чтобы спасти её жизнь и выкупить её из тюрьмы. Она, однако, отклонила предложение Бебеля оказать ей лично финансовую помощь за счёт средств Правления партии – так же, как во время пребывания в тюрьме запретила себе и думать о прошении германскому рейхсканцлеру, чтобы тот обратился к русским властям с просьбой об её освобождения. Она оставалась прежде всего Citoyen, гражданкой в том смысле, какой придала этому слову Французская революция, уверенной в себе и стремившейся к свободе, что было в Германии редкостью. Она отвергала благодарность, которая принудила бы её к зависимости. Она была готова заплатить за это высокую цену, иной раз очень высокую; одна из её подруг считала даже, что слишком высокую. Роза Люксембург ненавидела игру в прятки. Она чувствовала себя свободной только в открытой борьбе.

Нерешительность была ей не по нутру; но именно она и распространилась среди прежних героев времён исключительного закона. Как-то в воскресенье начала 1907 г. Розу Люксембург вместе с её давней штутгартской подругой Кларой Цеткин, решительной поборницей равноправия женщин, семья Карла Каутского пригласила на обед. Перед этим женщины прогуливались, из-за чего опоздали. Поэтому председатель СДПГ Август Бебель, также присутствовавший у Каутских, заметил в шутку, что ожидавшие уже боялись самого худшего. На это Роза весело ответила, что, если с ними суждено случиться несчастью, пусть на их надгробном камне напишут: «Здесь покоятся два последних мужчины германской социал-демократии».

В 1907 г. стратеги СДПГ по результатам выборов в рейхстаг пережили своё Ватерлоо. Они не сумели противопоставить ничего серьёзного ультранационалистическим методам избирательной борьбы, которыми в отношении «безродного сброда» СДПГ пользовались буржуазные и монархические партии. Так избалованная успехом крупная германская рабочая партия потеряла большое количество избирательных округов, а тем самым и мандатов, хотя ещё раз достигла прироста голосов в абсолютных цифрах. Впервые пролетарское альтернативное общество натолкнулось на свои границы, которые ему всё чувствительнее ставило общество большинства, поддерживавшего императорскую власть. Именно в этом обществе большинства правящим политикам, выступавшим со всё более империалистических позиций, удалось глубоко укоренить мечту о «месте под Солнцем» и, следовательно, националистическое ослепление, влияния которого не избежала и пролетарская среда.

Руководству СДПГ пришлось понять, что пролетарское альтернативное общество истощено, причём в той же мере, в какой оно успешно развивалось. Оба общества могли сосуществовать рядом друг с другом и друг против друга лишь настолько, насколько они оба были замкнуты сами в себе. С 80-х гг. общество большинства, до тех пор долгое время закрытое для «низов», всё эффективнее рекрутировало, однако, своих приверженцев в пролетаризированных слоях с помощью идеологического интеграционного довода – национализма. Он особенно отчётливо проявился во время выборов 1907 г. в качестве средства, пригодного для того, чтобы ограничивать и оттеснять влияние социал-демократии.