Читать «Роза (пер. Ганзен)» онлайн - страница 90

Тутъ вошла баронесса въ красномъ бархатномъ платьѣ. Обѣ дѣвочки были съ нею, тоже разряженныя.

— Ты здѣсь, дѣдушка! — закричали дѣвочки и окружили его.

Маккъ сказалъ дѣтямъ нѣсколько ласковыхъ словъ, а затѣмъ обратился къ дочери:

— Я спрашивалъ о тебѣ, Эдварда, чтобы поблагодарить тебя за вниманіе.

Болѣе не было сказано ни слова, но я видѣлъ какую высокую цѣну имѣла эта благодарность для дочери.

— Какъ ты себя теперь чувствуешь? — спросила она.

— Благодарю, опять здоровъ.

— Немножко еще слабъ, навѣрно?

— Нѣтъ, ничего себѣ,- отвѣтилъ Маккъ, покачавъ головой.

Затѣмъ мы всѣ сѣли за столъ. И все время за обѣдомъ я думалъ: сроду не видывалъ я болѣе вѣжливыхъ и странныхъ отношеній между отцомъ и дочерью; надъ Сирилундомъ тяготѣетъ какая-то тайна!

Маккъ нашелъ также случай поблагодарить свою дочь за новую горничную:- Съ виду это такая тихая, старательная дѣвушка. — Вотъ что сказалъ Маккъ, и при этомъ ни одна черточка не дрогнула на его лицѣ; онъ сидѣлъ такой невозмутимый, какъ будто никто изъ насъ и не зналъ, по какой причинѣ Петрину пришлось отставить и взять на ея мѣсто Маргариту.

Съ этихъ поръ Крючкодѣлъ опять былъ обезпеченъ занятіемъ и кускомъ хлѣба, а черезъ нѣсколько недѣль обзавелся и женой съ ребенкомъ. Крючкодѣлъ ничего не имѣлъ противъ этого, такъ какъ Петрина была такая здоровая, дѣльная и къ тому-же веселая. Всѣ находили даже, что она была слишкомъ хороша для такого жалкаго скомороха, который достался ей въ мужья. У него руки не доходили ни до какого дѣла; напримѣръ, онъ расхаживалъ со стоптанными каблуками, такъ такъ все не могъ собраться подковать ихъ. Туловище, наоборотъ… О, какая разница была между этими двумя пріятелями! Туловище каждый вечеръ, снимая свои сапоги, тщательно осматривалъ ихъ и смазывалъ теплымъ дегтемъ. И чуть только гдѣ отыщетъ на подошвѣ свободное мѣстечко, сейчасъ вгонитъ туда еще послѣдній да самый послѣдній гвоздь. Зато и сапоги-же были! Тяжеленные и носились года по четыре. На сапожонки-же Крючкодѣла онъ глядѣть не могъ безъ негодованія.

Теперь пріятели уже не такъ много бесѣдовали, какъ прежде, и Туловище становился все болѣе и болѣе одинокимъ. Да, у Крючкодѣла завелись теперь свои особые интересы, жена, ребенокъ; онъ женился, сталъ отцомъ семейства. Туловищу одному приходилось чтить память Брамапутры. А o чемъ-же еще было имъ вести бесѣду? Кромѣ того, скоморохъ былъ такой непутевый; долгое время все хвастался тѣмъ, что Маккъ одолжилъ ему для свадьбы пару лошадей и санки. Чѣмъ было тутъ хвастаться взрослому человѣку? А вотъ прибавилъ-ли Маккъ ему жалованья? Да былъ-ли у новобрачныхъ приличный уголъ?

О, этотъ вопросъ у самого Кргочгсодѣла не выходилъ-изъ головы. Онъ все еще не былъ полнымъ хозяиномъ коморки, — призрѣваемый Фредрикъ Менза не помиралъ. Крючкодѣлъ и дошелъ до того, что говорилъ Туловищу: