Читать «Роза (пер. Ганзен)» онлайн - страница 78

Потомъ она распорядилась сжечь купальную перину своего отца. Устроить эту штуку изловчился покорный рабъ баронессы Іенсъ Папаша. Хитеръ онъ былъ! Подкараулилъ однажды въ лунную ночь, когда перина сушилась на печкѣ въ пивоварнѣ, и бросилъ въ трубу катышокъ горящей смолы; перья вспыхнули, и перина въ одну минуту погибла. А вслѣдъ за тѣмъ длинноногій Іенсъ Папаша въ два прыжка — съ крыши и за ближайшій домъ. Я все видѣлъ изъ своего окна.

Да, я былъ всему свидѣтелемъ, такъ какъ стоялъ у окна и наблюдалъ. Баронесса не скрыла отъ меня, что такое готовилось. Она открыто и честно шла противъ отца, чтобы прекратить въ своемъ домѣ эту позорную комедію съ купаньемъ и купальщицами. Посвятила она меня въ свой планъ, отнюдь не обязывая молчаніемъ, и я, долженъ сознаться, оцѣнилъ эту ея тонкую черту и оправдалъ довѣріе, — былъ нѣмъ, какъ могила, и до и послѣ событія. Да, она дѣйствительно была женщина тонкая и выдающаяся.

Но Маккъ, эта властная душа, не былъ бы отцомъ баронессы и важнымъ бариномъ, если-бы не нашелся въ такомъ случаѣ. Когда Крючкодѣлъ явился и доложилъ о случившейся бѣдѣ, Маккъ тотчасъ же велѣлъ оповѣстить, что скупаетъ пухъ и перо по высокимъ цѣнамъ. Разсказывали, что и прежде ему пришлось однажды прибѣгнуть къ такому же средству, чтобы обзавестись новою периной, къ Рождеству. И на этотъ разъ тоже двухъ дней не прошло, какъ въ Сирилундъ нанесли горы нѣжнѣйшаго пуха съ тѣхъ дворовъ, обитатели которыхъ промышляли собираньемъ яицъ и пуха на птичьихъ островкахъ и по берегамъ фьорда.

Такъ что мало проку было предавать перину Макка сожженію.

Но баронесса отличалась упорствомъ въ своихъ рѣшеніяхъ, да и въ своей набожности, и самымъ добросовѣстнымъ образомъ носилась съ планомъ положить конецъ распутству отца; говоря про обыскъ, она всегда кончала тѣмъ, что крѣпко сжимала губы и многозначительно кивала головой. Обыскъ этотъ заключался въ томъ, что сирилундскія женщины припрятывали въ сочельникъ кто серебряную ложку, кто вилку, а потомъ подвергались личному обыску въ комнатѣ Макка. О, Маккъ умѣлъ таки разыскивать свои вилки и ложки! По этой части онъ былъ, говорятъ, безпощаденъ и успѣвалъ въ такой вечеръ обыскать съ полдюжины женщинъ одну за другой. Положительно, онъ былъ необузданный, распутный человѣкъ! Но что меня особенно поражало, такъ это — въ какомъ строгомъ повиновеніи держалъ онъ всѣхъ тѣхъ женщинъ и дѣвушекъ, свидѣтельницъ своего поведенія. Круглый годъ не было слышно ни единой жалобы; напротивъ, всѣ относились къ нему съ величайшимъ почтеніемъ. Вѣрно, ему больше чѣмъ кому-либо было отпущено этого удивительнаго умѣнія господствовать надъ другими. Для меня онъ былъ настоящей загадкой.

Рождество быстро приближалось, и въ Сирилундѣ цѣлыми днями стояла толчея. Покупатели ѣхали и шли вереницей; и лавка, и пивоварня, и винный погребъ ни на минуту не пустовали. А мнѣ пришло приглашеніе отъ родителей Розы, пастора и пасторши сосѣдняго прихода, прогостить у нихъ Рождество; они были такъ одиноки, и я доставилъ бы имъ большое развлеченіе своимъ посѣщеніемъ. Когда я заговорилъ объ этомъ съ баронессой и Маккомъ, они оба сказали, что отсутствіе мое, конечно, будетъ весьма замѣтно въ домѣ, но все-таки мнѣ слѣдуетъ доставить радость пастору и пасторшѣ. Потомъ я поговорилъ съ Розой, и она тоже попросила меня отправиться. Тогда я порѣшилъ, что выйду въ путь съ утра наканунѣ сочельника и пойду общественнымъ лѣсомъ.