Читать «Рождение пакта Молотова-Риббентропа. Эпоха. События. Люди» онлайн - страница 387

В этой связи больше всего толков и тревог вызывает позиция СССР. Наметилась широчайшая амплитуда мнений. Кулондр привез из Берлина сведения, что между Берлином и Москвой (с согласия Рима) имеется уже полная договоренность, что заключено секретное соглашение, предусматривающее не то раздел Польши, не то единый дипломатический фронт. По другим поступающим к французам сведениям, хотя разговоры о секретном соглашении и преувеличены, но СССР все же будет проводить свою политику нейтралитета с уклоном в пользу Германии (снабжать ее и т. д.). Меньшинство, и то больше среди левых, считается еще с возможностью, что СССР, «если Германия слишком зарвется в Польшу», выступит против. Все серьезные политики, однако, сходятся на том, что нельзя давать волю чувствам, что нужно считаться с фактами и не отбрасывать СССР. Мне передают, что у Жанане состоялось совещание, на котором участвовали Эррио, Мандель и другие, и было рекомендовано правительству усилить контакт с СССР (осуждали вызов Наджиара в такой момент) и «внести ясность в положение». Эррио доказывал, что всему виной неумелые переговоры. В парламентских кулуарах были разговоры о необходимости делегировать в Москву крупного общественного деятеля. Ко мне также уже начинают подсылать людей. Истеричнее всех себя ведут социалисты и левые интеллигенты. Все «сочувствующие» и «коммунизанствующие» отошли от нас. Ромен Роллан прислал соответствующее письмо в комитет друзей СССР. Мальро, отказавшись подписать заявление, отошел молча. Также Кассу и другие. Все ученые «друзья» с Перреном и Ланжевеном во главе подписали протест (Ланжевен внес лишь некоторое смягчение). Сигнализируют мне и о растерянности среди рядовых коммунистов. Среди них ведутся разговоры, что имеется тайная, пораженческая инструкция. Некоторые среди них будто говорят: «Если эта война справедливая, то почему Москва не с нами, а если она империалистическая, то почему мы, коммунисты, за нее» («пораженческая инструкция», кстати, волнует и правителей).

Что касается общего отношения к войне, то по первым впечатлениям (они, конечно, далеко не полны и потребуют еще многих и продолжительных проверок) на войну идут без энтузиазма, с сознанием всей трагичности и, я бы сказал, с фаталистическим ощущением – иначе нельзя, но и без паники. Не верят газетам, не верят никаким партиям. Лозунг 1914 г. «долой Германию» подменен лозунгом «долой Гитлера». Передают и о разговорах против поляков («втянули в войну»). Но не думаю, чтобы такие настроения были уже сейчас очень распространены. Рассказывают и о волнениях. Все это только слухи. На тяжестях войны и как она уже отразилась на жизни французов остановлюсь в следующий раз, а пока поделюсь теми сведениями, которые у нас имеются о ходе военных операций.

1. Операции, ведущиеся в нейтральной зоне, носят, по-видимому, характер разведывательных операций для определения крепостей и сопротивления линии Зигфрида и отыскания наиболее уязвимых мест для нанесения главного удара. Эти операции проводятся танковыми, кавалерийскими и небольшими пехотными частями при помощи саперов и химиков. До 8 сентября эти операции не вышли за рамки нейтральной зоны. Французы удерживали инициативу и с боями заняли большую часть этой зоны, продвинувшись вплотную к линии Зигфрида. Особо значительных результатов французы достигли в наиболее широкой части этой зоны (достигающей до 20 км).