Читать «Родословная большевизма» онлайн - страница 74

Не работать — главная идея чевенгурских большевиков. «В Чевенгуре… жители давно предпочли счастливую жизнь всякому труду, сооружениям и взаимным расчетам, которым жертвуется живущее лишь однажды, товарищеское тело человека». «В Чевенгуре человек не трудится и не бегает, а все налоги и повинности несет солнце». «Прокофий дал труду специальное толкование, где труд навсегда объявлялся пережитком жадности и эксплуатационно-животным сладострастием, потому что труд способствует происхождению имущества, а имущество — угнетению: но само солнце отпускает людям на жизнь вполне достаточные нормальные пайки, и всякое их увеличение — за счет нарочной людской работы — идет в костер классовой войны, ибо создаются лишние вредные предметы». «Чепурный, наблюдая заросшую степь, всегда говорил, что она тоже теперь есть интернационал злаков и цветов, отчего беднякам обеспечено обильное питание без вмешательства труда и эксплуатации. Благодаря этому, чевенгурцы видели, что природа отказалась угнетать человека трудом и сама дарит неимущему едоку все питательное и необходимое»… «…здесь солнечная система самостоятельно будет давать силу жизни коммунизму, лишь бы отсутствовал капитализм, чтобы сверх солнечных продуктов им оставалась нормальная прибавка». «Над нами солнце горит, товарищ Гопнер, — тихим голосом сообщил Чепурный, — Раньше эксплуатация своей тенью его загораживала, а у нас нет, и солнце трудится».

Неизвестно даже, «настанет ли зима при коммунизме или всегда будет летнее тепло, поскольку солнце взошло в первый день коммунизма и вся природа потому на стороне Чевенгура».

Проф. Михаил Геллер в своем предисловии к «Чевенгуру» среди главных тем повести особенно отмечает темы отцовства и безотцовщины. Образ отца присутствует и в идеологии почти всех революционных мессианских движений средневековья: Император последних дней. Это то Карл Великий, то по очереди Людовики VII, VIII и IX, то Фридрих II, убежденный, что его рождение имело для человечества такое же значение, как рождение Христа, и всякие лже-Фридрихи и самозванные харизматические вожди. А у чевенгурских большевиков отцы — Карл Маркс и Ленин. Свои отцы у пролетариев «потеряны».

«— Обожди! — сказал Чепурный Прокофию и лично обратился к пешим беднякам, стоявшим массой вокруг чевенгурцев.

— Товарищи… Прокофий назвал вас братьями и семейством, но это прямая ложь: у всяких братьев есть отец, а многие мы — с начала жизни определенная безотцовщина. Мы не братья, мы товарищи…»

Безотцовщина и та голытьба, что шла в Средние века за пророками анархо-коммунистического хилиазма: батраки, малоземельные крестьяне, безработные ткачи и ремесленники, поденщики, бедные, не шибко грамотные священники, беглые чернецы, уволенные наемные солдаты, бродяги, разбойники, воры, проститутки, голь перекатная. Говоря по-теперешнему, люмпен-пролетариат и полуинтеллигенция, деклассированные, вырванные с корнем, «быстроживущие» люди: средняя продолжительность жизни в те времена вообще-то не превышала 30-ти лет, а в торгово-промышленных городах и того меньше — население в них пополнялось главным образом прибылыми из голодной деревни.