Читать «Родни Стоун. Рассказы» онлайн - страница 18

– Она прислала дяде письмо, – сказал он. – Она хочет со мной поговорить, а мне легче, если ты тоже там будешь, Родди.

Я только обрадовался прогулке, но когда мы стали подходить к ее дому, Джим забеспокоился – боялся, как бы опять не вышло чего худого. Но страхи его скоро прошли, потому что, едва мы стукнули калиткой, она тут же выскочила из домика и побежала нам навстречу. Вид у нее был такой чудной – на плечах какая-то фиолетовая накидка, а лицо большое, красное и улыбается; будь я один, я б, верно, пустился наутек. Джим и тот приостановился,

словно не знал, как быть, но она встретила нас так сердечно, что мы скоро совсем освоились.

– Вы молодцы, что навестили старую одинокую женщину, – сказала она, – и мне надо перед вами извиниться, что во вторник вы зря потратили время, но отчасти вы сами тому виной: я подумала, что вы придете, и разволновалась, а стоит мне разволноваться, и у меня начинается нервная лихорадка. Бедные мои нервы! Вот смотрите, какие они у меня!

Она протянула вперед руки, пальцы все время подергивались. Потом взяла Джима под руку и пошла с ним по дорожке.

– Я хочу тебя узнать, узнать хорошенько, – сказала она.

– С твоими дядей и тетей мы старые знакомые, и, хотя ты меня, конечно, не помнишь, я не раз держала тебя на руках, когда ты был еще младенцем. Скажи мне, дружок, обернулась она ко мне, – как ты называешь своего приятеля?

– Малыш Джим, сударыня, – ответил я.

– Тогда я тоже стану звать тебя Малыш Джим, если ты не против. У нас, у людей пожилых, есть свои преимущества. А теперь пойдемте в комнаты и будем все вместе пить чай. Она ввела нас в уютную комнату, ту самую, куда мы заглянули в прошлый раз, и там посредине стоял стол, накрытый белой скатертью, и на нем сверкало стекло, мерцал фарфор, на блюде громоздились краснощекие яблоки, а хмурая служанка только что внесла полную тарелку горячих сдобных булочек. Вы и сами понимаете, что мы отдали дань всему угощению, а мисс Хинтон опять и опять подливала нам чаю и подкладывала на тарелки то того, то другого. Дважды она вставала из-за стола и шла к буфету в дальнем углу комнаты, и оба раза Джим мрачнел, ибо мы слышали, как стекло тихонько позвякивало о стекло.

– Послушай, дружок, – обратилась она ко мне, когда мы допили чай, – отчего это ты все озираешься по сторонам?

– Очень у вас красивые картины развешены на стенах.

– А какая тебе нравится больше всех?

– Вот эта! – Я показал на картину, висевшую прямо передо мной. На ней была изображена высокая стройная девушка; щечки у нее были такие румяные, глаза такие нежные и так она красиво была одета, что я в жизни не видел ничего прекраснее. В руке она держала букет цветов, а другой букет лежал у ее ног на деревянных мостках.

– Значит, эта лучше всех, да? – смеясь, переспросила мисс Хинтон. – Что ж, подойди и прочти вслух, что под ней написано.

Я подошел и прочитал:

«МИСС ПОЛЛИ ХИНТОН В РОЛИ ПЕГГИ В ДЕНЬ

СВОЕГО БЕНЕФИСА В ТЕАТРЕ ХЕЙМАРКЕТ,

14 СЕНТЯБРЯ, 1782 г.»

– Так это актерка, – сказал я.