Читать «Родина слоников» онлайн - страница 180

Время было мутное. Свобода образовала в культурном сознании нации черную дыру. В нее бесследно и навсегда ухали иносказания, коды, эстетская каллиграфия, более не считываемая отравленным фельетонной жвачкой коллективным разумом. Великую хронику дна «Маленькую Веру» по сю пору считают самоучителем по камасутре. Развернутую метафору социализма «Кин-дза-дза» — про гнутых, неумытых, молящихся спичке троглодитов, неведомым каком поднимающих в небо ржавые летательные аппараты, — фантазией для дошкольников, неожиданно полюбивших глупые слова «ку», «кю» и «гравицапа». «Город Зеро» — сатирой на совок. В глазах публики кино разделилось на два мощных рукава — про молодежь и про большевистский гнет. Фильм «Город Зеро» был не про молодежь. Так и запишем.

Инженер Варакин приезжал в туманный поутру и поутру же пустынный город Зеро, как Марчелло в «Город женщин», а Роман Полянский на «Бал вампиров». Фосфорические женщины еще не хохотали из инфернального далека, трава не шелестела зазывно, летучих мышей не наблюдалось — но что-то уже было не так. Инженер — не смотри, что умный артист Филатов — носил тирольскую шляпу в рубчик, галстук в ромбик и бухгалтерский портфель, так что, как положено, ничего не заметил. На заводе-смежнике его встретила голая секретарша (то есть совершенно без одежды, с лейкой) и одетый Джигарханян, что тоже производило впечатление. В ресторане (мрамор, безлюдье, солянка-минералка, перерыв на обед) предложили на десерт собственную голову-торт (крем-бисквит, портретное сходство, правый верхний кусок с голубым глазом). Обиженный отказом повар застрелился. Билетов назад не было, таксист не вез, женские голоса в трубке хихикали и предлагали сварить пельменей. Как любил повторять еще не напечатанный в России Довлатов, «безумие принимало обыденные формы». В краеведческом музее показали не только кровать, на которой вождь гуннов Аттила надругался над вестготской королевой, но и самого Аттилу, а также командира еврейской повстанческой батареи батьки Махно Абрама Шнейдера (самым убойным было то, что в армии Махно, считавшейся жидоморской погромной шайкой, и в самом деле была еврейская рота под командой Шнейдера — правда, не Абрама, а Льва). Также наличествовали фигуры т. Сталина (проездом из ссылки), проконсула Тита Рублия (пешком из Фракии), первого исполнителя рок-н-ролла («Такого наш город не видел со времен левоэсеровского мятежа»), первой проститутки, Лжедмитрия, хлебороба, сталевара, воина-афганца, чабана, панка, доярки, активиста общества «Память» и Олега Басилашвили в соломенной шляпе председателя местной писательской организации т. Чугунова. Фото Филатова с надписью «Папе от Махмуда» рукой инженера (акт экспертизы прилагается).

Заколдованный город помалу становился таким же паноптикумом. Немые от выпитого уксуса изгнанницы из ВЛКСМ, хранящие на сердце портрет Хемингуэя (белая рубашка, загар, шестидесятнический взгляд в упор). Бледные мальчики-провидцы. Прокуроры-ретрограды, у которых не выходит даже застрелиться по-человечески. Учрежденческие хавроньи, покорно пляшущие рок-н-ролл с целью прогресса. Басилашвили с фанатическими глазами Евтушенко и криком «Рок! рок! рок! Танцуем все!» Осыпающееся дерево власти, с которого обдирают по веточке все, кому не лень. И уже после этого — хохот сильфид, шепот травы и летучие мыши.