Читать «Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37» онлайн - страница 94

– Очевидные ляпы? Очевидные ляпы?! Да у них не ляпы! У них – сказка просто по сравнению с нами! Но нет! Вы предположите!

– Что в «Докторе Хаусе» неоправданно много красной волчанки?

– Нет! Он, продюсер, отвечает мне: «Моя мама Хауса не смотрит!» Всё. Приехали. Его мама «Хауса не смотрит»! Его маме непонятны слова «сурфактант» и «альвеолы»! – Сергей Станиславович аж побагровел от возмущения. – Ну так что теперь? У нас телевизор ещё и дебилы смотрят, и дауны. «Давай, Андрю-ша! – говорю ему, – голые сиськи будем гнать. Без слов любой целевой аудитории понятно!» – «Голые сиськи, – отвечает, – нельзя, брат Родин. Цензура». Нет, он на полном серьёзе мне это отвечает! А редакторша: «И Ницше уберите».

– У вас там и Ницще был? – уважительно присвистнула Поцелуева.

– Одна малюсенькая цитатка. Доктор Иванов, он у меня умный, увлекает девицу-интерна на свидание в ночной клуб, цитируя из Ницше о пляске головой и ногами.

– А, да-да, помню… «Я хочу видеть мужчину и женщину: одного способным к войне, другую способную к деторождению, но обоих способными к пляске головой и ногами. И пусть будет потерян для нас тот день, когда ни разу не плясали мы! И пусть ложной назовётся у нас всякая истина, у которой не было смеха!»

– Господи! Можно я вас обниму, Оксана Анатольевна! – и, не дожидаясь разрешения, Родин заключил Поцелуеву в объятия.

– Да… «Так говорил Заратустра», – чуть смущённо пробормотала Оксана Анатольевна, не зная как себя вести.

– Именно! Именно!! Так мне редакторша говорит: «Уберите эту свою Заратустру! Целевая аудитория не поймёт!» Я ей: «Милая моя, вы же умная, вы сто лет в кино, вы Эйзенштейна видели! Ну, причём здесь вообще целевая аудитория? Вот, к примеру, Ильф и Петров. Приносят они, к примеру же, свой труд “Двенадцать стульев” в редакцию, а там – редактор вроде вас. И говорит он Ильфу и Петрову: “Уберите свою Заратустру! Из вот этого вот: “Набил бы я тебе морду, да Заратустра не позволяет!” У нас молодое пролетарское государство, молодые пролетарии не поймут про Заратустру, они в гимназиях не обучались!” Так что ли?!» Так она только надулась, обиделась – и привет. Чем, говорю, мой крохотный Ницще тут повредит, кроме того, что кто умный на ваш голубой экран с удивлением уставится и, может быть, вернётся к нему после рекламной паузы. Вон Доктор Хаус цитатами из философов шпарит – и ничего. Отлично идёт у целевой аудитории. «Ой, “Доктор Хаус” не слишком успешный проект и…»

– Что?! – пришла очередь Поцелуевой удивляться. – Не слишком успешный проект? Восемь сезонов, на хрен знает сколько языков мира переведён, целая религия хаусофилов и огромная секта хаусоёбов… Ой, простите! – Засоскина осеклась. Она же должна создать у Родина светлый образ образованной леди (каковой Оксана Анатольевна, впрочем, и являлась на самом деле), а тут вот вылетело…

– Да за что же мне вас прощать?! Вы сто раз правы! А они мне и говорят: «Где же вы видели, чтобы люди в жизни цитатами сыпали?» А «сыпят» – это максимум одна цитата на сорок семь минут серии. Или всё остальное у них там прямо таки «как в жизни»? Стебануться! – Родин поскучнел. – Даже Гиппократа выхерили. А уж, казалось бы, Гиппократ как никто другой уместен в гоневе «в медицинском интерьере».