Читать «Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37» онлайн - страница 127

– Я окончу школу и пойду работать. И уйду от них!.. – Алёна немного помолчала. – Зря вы им сказали про изнасилование. Теперь они родителей всех пацанов из Пашкиной компании на бабки будут трусить.

– Ты всегда можешь… – Мальцева не закончила. Она не могла предположить, что эта шестнадцатилетняя девчонка «всегда может». Ничего она не может. Ни-че-го!

– Из дому только больше не убегай без шапки в ночь холодную. Как бы вы там друг с другом ни собачились.

– Не волнуйтесь. Татьяна Георгиевна, а знаете что?.. – У Алёны снова по щекам покатились слёзы.

Мальцева вопросительно кивнула.

– Я… Я вчера ещё девственницей была. Не о таком первом разе я мечтала… Теперь уже ничего не исправишь.

– Дура! – хлёстко кинула Татьяна Георгиевна. – Ты жива, здорова и отделалась лёгким испугом! Всё можно исправить. Всё! Всё, кроме смерти! Пока ты жив – ты всё можешь! В том числе – исправить!

Мальцевой самой к горлу подступала истерика. Слава богу, в кабинет вернулся Святогорский.

– Ты ещё чего орёшь? Мало этой жирной мрази? Прости, Алёна… Но матушка твоя – не сахар. Я там с ними поговорил… Надеюсь, серьёзно тебя доставать не будут, а к крикам ты, как я понял, привычная. И – да, – я им про твой айфон сказал. Так что первая волна ярости на меня излилась.

– А ты откуда знаешь? Про айфон? – спросила Святогорского Татьяна Георгиевна.

– От верблюда. Тыдыбыр в отделение прибегал. А той – Маковенко сказала.

Татьяна Георгиевна подошла к двери и сделала приглашающий «на выход» жест.

– Всё, Алёна, давай. Не забудь свои вещи. Я в пакет сложила. И бумага там же… Освидетельствование.

– И с головой всё-таки дружи! – крикнул ей вдогонку Аркадий Петрович.

Когда дверь за девчонкой закрылась, старые друзья несколько минут молча смотрели друг на друга. Затем Святогорский молча же подошёл к холодильнику, достал бутылку и налил в две рюмки.

– В ближайшее время никаких плановых?

Мальцева отрицательно покачала головой.

– Ну а ургентной, тьфу-тьфу-тьфу, пятьдесят граммов не помеха! Давай, вздрогнули!.. Вот оно мне надо, эти внештатные стрессы на старости лет? Ты котят бездомных подбираешь, а я возись!

Татьяна Георгиевна улыбнулась, подошла к Аркадию Петровичу и снова тихо и нежно поцеловала его в щёку.

– Спасибо, Танюша… А знаешь, что это самая обыкновенная форма, блин, жизни в нашей стране? – он покивал в сторону двери. – Самая распространённая кодировка нейронов у милых, мать их за ногу, добропорядочных обывателей! У них или любовь-диктат, или любовь-забота, причём забота навязчивая. Бедные дети… И чтобы больше мне никаких котят! И щеночков, на всякий случай, тоже! – строго посмотрел он на Мальцеву и шутливо погрозил ей пальцем. – Ладно, пойду в свой кабинет. Тань, а что такое у твоей Маковенко в анамнезе?

– Во-первых, она уже не моя, слава богу. А во-вторых – в смысле? В каком анамнезе? – удивилась Татьяна Георгиевна.

– В половом. Она, как доложил Тыдыбыр – тоже вот ещё изнасилованная родителями мармеладка! – весь день сегодня дрожит, сознание разок потеряла. Хреново ей, но у тебя отпрашиваться ссыт. Ты же теперь заведующая всея ЖК в придачу. Светлана наша Мышиндровна белая как мел, слово «изнасилование» не может из себя выдавить. Это уже не малолетней Настёны наблюдение, а моё. Дьявол – он, знаешь ли, в деталях, кои по неопытности ещё не считываемы из пространства.