Читать «Ровесник СССР: Всюду Вселенную я объехал» онлайн - страница 211

Как часто говорил Толкунов, человек силен задним умом. Взявшись тащить груз Главного во второй приход в «Известия», Толкунов опирался на двух своих первых помощников. На роль своего первого зама он привел с собой из АПН Николая Ефимова, директора апээновского издательства, и, к удивлению многих, вызвал из Мехико «ссыльного» Игоря Голембиовского, сделал ответственным секретарем редакции. Два ключевых поста в руководстве заняли, казалось, сильные, опытные люди. Но когда Толкунов перешел на работу в Верховный Совет, оба его назначенца не удержали известинского руля.

Лев Николаевич, дорогой! Если бы вы могли узнать, как Голембиовский превратил красавец-корабль «Известия» в разбитую посудину! Он оставил коллектив без винта и ветрил – без своей типографии, без комбината, автогаража, без домов отдыха и поликлиники. Он судился с директором издательства. Отсудил лишь новое здание редакции. «Известия» стали печатать в типографии на улице «Правда», где вы когда-то работали. Тираж газеты при вас, Лев Николаевич, достигал восьми миллионов. А сейчас, когда пишутся эти строки (2001 год), тираж «Известий» – стыдно признаться – менее 300 тысяч экземпляров. Поблекла звезда приза «Известий» по хоккею с шайбой – ваше, Лев Николаевич, с Борисом Федосовым детище, приносившее славу газете и солидную твердую валюту в казну государства. Зарубежных корреспондентов у «Известий» теперь практически нет. Сотрудники ютятся в тесных комнатах. Ибо многие этажи нового здания редакции, которое стоило вам столько сил и нервов, сдано в аренду под офисы различных фирм.

В 1970 году майские праздники не ограничились для нас Первомаем, Днем печати и Днем Победы. В котловане, на стройке нового здания «Известий» Толкунов вместе с директором издательства Грачевым закладывали нечто вроде капсулы – клише с посланием потомкам. Грачев, в прошлом генерал, начальник тыла Волховского фронта, после войны – министр бумажной промышленности, был человеком напористым. Частенько не ладил с Толкуновым. Каждый хотел сделать больше добра для своего коллектива. Например, при распределении квартир в новом доме.

Грачев держал в руках две металлические дощечки. Приблизившись к нему, я разглядел два клише с мемориальных досок, что висели в вестибюле «Известий» и на видном месте в издательстве. На мраморных досках золотыми буквами были выгравированы имена известинцев-журналистов, а также типографских рабочих, погибших в Великой Отечественной войне. Обращаясь ко мне (мы были знакомы), Грачев сказал: «Тут на клише имена советских людей, отдавших жизнь за свободу и независимость Родины. Пусть далекие потомки, обнаружив своеобразную находку – наше послание, узнают, что эти люди создали могучую великую державу и, не щадя живота своего, защитили ее от лютого врага – германского фашизма».

Грачев передал клише рабочим типографии. Они бережно опустили их на землю, закрыли толстой бетонной плитой и засыпали песком.

Зачехляю пишущую машинку

Родная деревня Чувашиха, где я проводил летние школьные каникулы, находится к востоку от Москвы, во Владимирской области. Чтобы добраться до деревни, надо пересечь реку Колокшу. Не глубока, не широка река, но легковые автомобили часто застревали, пытаясь проехать по булыжному дну. Пробовали пробираться через поселок Ставрово, где был мост. Там дорога поднималась в крутую гору у села Кишлеево, отличавшегося богатыми двухэтажными домами. Персональная «эмка» отца буксовала по мокрой травянистой горе. Пришлось ему вернуться в Москву, а мы с матерью наняли подводу, чтобы доехать до Чувашихи, минуя нашего ближайшего соседа – село Чеково.