Читать «Ровесник СССР: Всюду Вселенную я объехал» онлайн - страница 192

Перестроечная гласность упала на увлажненную почву в «Неделе». Среди обиженных судьбой сотрудников были и ущемленные, полурепрессированные. Отделом литературы заведовала Нателла Лордкипанидзе. Когда под конец жизни Сталина возникло «дело врачей», по редакциям прокатилась антиеврейская волна. Нателла работала в «Комсомолке» и была уволена. Едва ли она могла забыть такое и от чистого сердца писать о социалистическом реализме? Нет, конечно! Вот вам иллюстрация, откуда в разгар перестройки появились перевертыши. Они жили среди нас с двойной моралью. Тогда и Лордкипанидзе, и Георгий Бакланов, и Юлиан Семенов, и Евгений Евтушенко писали, как надо, хваля социализм как высшее достижение человеческой цивилизации. В пору горбачевщины они перевернулись и стали пинать ногами коммунистов и советскую власть.

На свое пятидесятилетие я решил сделать себе подарок – написать очерк о молодом поколении 1922 года рождения, к которому сам принадлежал. Ведь оно защитило Родину от гитлеровского ига, затем восстанавливало разрушенную страну, прожило жизнь лишений, жертвовало всем. Идея очерка родилась в связи с отмечавшимся в 1972 году 50-летием создания СССР. В очерке я рассказал о своем боевом товарище Константине Дунаевском, Герое Советского Союза, сбитого под Берлином за несколько дней до его сдачи. Дунаевский был моим ровесником. Назвал очерк «Достойный сын». В «Неделе» забыли про мой юбилей. И про мой очерк. Извинились и срочно напечатали. Приятно! Очерк на летучке был признан лучшим материалом. Цирковер говорил: «Автор открылся в совершенно новом амплуа. Бесспорно отличный материал, написан лаконично, с присущим автору юмором». Потом долго меня хвалил Казутин. Он сказал, что очерк вдохновил его написать серию портретов о поколении 30-х годов. Хвалили и товарищи-известинцы.

Вскоре меня стали прочить на загранработу собкором то в Мехико, то в Оттаву. А пока отправили в короткую командировку в Африку – Кению, Уганду и Танзанию. Кенийские власти, однако, не дали визы, несмотря на хлопоты нашего посла, любимого по «Комсомолке» Дмитрия Горюнова. Он приехал в аэропорт Найроби, где наш самолет делал посадку на пути в Уганду. На память сфотографировались. Месяц в Африке показался очень длинным, зато обогатил мои познания картинами дикой природы и редких зверей. Отписывался с вдохновением, легко, очерки получили положительную оценку. Но настала пора прощаться с «Неделей». Меня назначили собственным корреспондентом «Известий» в Канаде.

Поработать в Стране кленового листа, впрочем, не удалось. Несмотря на то что я был утвержден всеми важными инстанциями в Москве, визу мне как собственному корреспонденту «Известий» так и не дали. Не помогли даже несколько краткосрочных командировок в Канаду, так сказать, для моей журналистской презентации перед местными властями. За мои долгие попытки прорваться и получить долгосрочную визу друзья-известинцы прозвали меня «канадоходцем».

Мой друг, ответственный секретарь «Известий» Дмитрий Мамлеев, человек интересный и увлекающийся, дважды брал меня помощником-переводчиком в Монреаль и Ванкувер. Во время Олимпиады в Монреале он загрузил меня переводами материалов из спортивных газет и журналов, заметок о канадском юморе и театре и, конечно, сообщений о последних результатах на главном олимпийском стадионе. Дмитрий поддерживал телефонную связь с «Известиями» до двух часов ночи по-московски, диктовал стенографисткам то, что удалось увидеть самим и почерпнуть из канадской прессы. Результатом той командировки стала наша книжка «Звездный час Монреаля», написанная в соавторстве по итогам Олимпиады.