Читать «Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться» онлайн - страница 10

В отличие от других стендап-комиков, которые выступали в одном амплуа, с одинаковыми монологами или пародиями, Уинтерс был одним из немногих, кто не играл по этим правилам. В глазах Робина он был первоклассным комиком, который мог выступать перед любой публикой, ему нужен был только микрофон и его безграничное остроумие. «Он создавал комедийную алхимию, – вспоминал позже Робин. – Весь мир был его лабораторией».

До Стоникрофта и Блумфилд-Хилс семья Уильямсов жила на Вашингтон роуд в Лейк-форест, недалеко от Лейк Иллинойс, в «большом доме по соседству с другими большими домами», – рассказывал школьный друг Робина Джефф Ходжен. «Дом стоял в стороне, в отдалении от дороги, он был такой таинственный. Чтобы дойти до его дома, нужно было пробираться через деревья. «Ничего себе! Ты здесь живешь?»

Робин был очень озорным ребенком. Все соседи знали, что у него целая коллекция игрушечных солдатиков – не дешевых пластмассовых, а дорогих металлических, – которые он обожал ломать. «Мы забирались на крышу с коробком спичек, держали солдатика над горящей спичкой, свинец плавился и капал, – рассказывал одноклассник Робина Джон Уэлш. – Поразительно, что никто из нас ни разу не упал с крыши и не сломал руку или ногу, да и гараж не загорелся».

Многие предметы военного снаряжения, например шелковый парашют, который его отец принес домой как военный трофей, становились в руках Робина игрушками. «Мы вытаскивали его на лужайку и прокладывали под ним тоннель, – рассказывал Уэлш. – Так как он был из шелка, то быстро опускался на тебя. Мы выбирались по разные стороны парашюта и искали друг друга, играли в салки и прятки. Из-под него ничего не было видно, ты был полностью изолирован. Те, у кого клаустрофобия, сошли бы с ума».

Правда, в присутствии родителей Робин подавлял свой бунтарский дух. «Он всегда притворялся, выпрямлялся, плечи назад, когда Роб и Лори были в доме, – говорил Уэлш. – Всегда было ”Да, сэр“ и ”Да, мадам“. Они не были солдафонами. Они всегда были очень приятными и общительными. Но существовали правила – называть их ”сэр“ и ”мадам“. Он так и делал. Он был ”сыном с прямой спиной и плечами назад“».

Примерно в десятилетнем возрасте Робина познакомили с его сводными братьями. Воспитание обоих очень сильно отличалось от его, и хотя их жизни пересекались урывками, братья внесли огромный вклад в понимание Робином, что такое семья. Тодду, старшему сыну Роба, было двадцать три, он жил в Чикаго. Он рос со своей матерью в Версайллесе, штат Кентукки, в пятнадцать лет сбежал из дома и отправился во Флориду, где работал посудомойщиком в Нейплсе. («Я был глупым ребенком», – признавался он позже.) Вольный образ жизни Тодда не прекратился и тогда, когда он вернулся в Версайллес, чтобы окончить школу, он переехал в Чикаго, чтобы быть ближе к отцу и ходить в колледж в Лейк Форест. Но не сложилось. «Я слишком много играл, – говорил Тодд. – Слишком… для высшего образования».