Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет» онлайн - страница 200

5И вот настал момент, когдая отыскала ключик ржавый,чтобы людей заверить – да,цветет в аллеях резеда,а если нет – спасти державу.Старейший филин допустилменя одну к шкатулке тайной.И я, набравшись светлых силот всех пророческих светил,засела, как мудрец Китая,проверить, не для громких фраз,всегда ли НАШИ те, кто с нами,и ЧУЖАКИ – кто против нас,шлифуя мысли, как алмаз,с трудом сводя концы с концами.Как ловкий иллюзионист,тянула из кулька забвеньяи давний снег, и птичий свист,рулады, что давал горнистдля вольницы и построенья,учиться ленинский накази платье школьное вне моды,чернильниц бурых целый класс,подругу с блеском серых глаз,естественную, как природа,и взгляд, и шелк примятых лент,в руке фарфоровая чашка,и скромный девичий жакет —то было все, как реагент,как лакмусовая бумажка.Я вспоминала – о, мой бог, —как с разудалой сероглазкой,со всех младых примчавшись ногна чистопрудный на каток,мою обкатывали сказку.Я думала: одна ль страна —муж и жена, одна ль гордыня,одна всегда ли сатана,один ли ангел и струна,звучащая в душе единой?Я спрашивала у небес,пропитанная их ночами:неужто всех попутал беси волка, что стремится в лес,с невинной девой обвенчали?И важных всячин накопав,варьируя под микроскопом,все сочетанья перебрав,сплела неписаный уставпо результатам всех раскопок.Он, как бумажный змей, парилпод голубым небесным сводом.И старый филин загрустилиз всех своих последних сили приготовился к исходу.Вручив прошедшее как дань,ему – былые все погоды,снега, дожди, объятья, брань, —ушла. Блестела филиграньв лучах сомнительной свободы…6Земное притяжение, наверно,мешает уяснить благую суть,и в сердце незажившие каверныоставшимся годам не затянуть.Когда, прорвав тенета вялой были,стрелу вонзает траурный аккорд,нам бредится, что это мы приплылипоследним рейсом в наш последний порт.И больше ничего не остаетсякак, восхваляя смерть, идти ко дну…Но если сердце выжило и бьется,мы замечаем новую страну,иные реки и другие клены,и надо, волны разгребая, плытьпод незнакомым солнцем утомленным,и надо снова научиться жить.В час оживанья, средь ночного плачадотянется спасительная нить —как узнику, шлет небо передачу,чтобы земную совесть укрепить……Тот, кто вознес кратчайший миг природы —лишь отроческой осени хрусталь,был из особой ГЕНИЕВ породы —другое их вменяется устам.Не только в осени первоначальнойесть дивность, достающая до жил.И я грущу над участью печальнойтех, кто до мудрой мысли не дожил…Неторопливо, будто бы спросонья,в глазнице недостроенных хоромвитают ароматы межсезонья,плывет по небу кучевой паром.И движутся в небесной повиликедыханием одной большой семьипрекрасные, возвышенные лики,за чей покой мы молимся с земли.И не беда, не горькая примета,что эфемерен тот воздушный лик…Заплатим же достойною монетойземле и небесам за каждый миг —сегодняшний, грядущий и минувший,за дождика весеннего столбы,за лес, в снегах по пояс утонувший,за океан, привставший на дыбы,за вьюги, что рыдают и смеются,за впаянный в ночную тьму алмаз,за то, что никогда не расстаютсяземляне с теми, кто ушел в свой час.За общий дом в безмерности Вселенной,за высший миг и мелочную чушь,за суетливый бег по жизни бреннойза упокой освобожденных душ.

1996