Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет» онлайн - страница 186

«Дерево стоит в овраге…»

Дерево стоит в овраге,и сидит в овраге дама,растерявшая надежды, глаз горенье и стихи.Словно маленькие флаги,символы весенней драмыи весеннего призыва – молодые лопухи.При параде это древо,что черемухой зовется, —разметало цвет свой белый, будто новогодний снег.Ветер затянул напевынад прохладцею колодцапро державные просторы и короткий бабий век.Над оврагом, над цветеньем,над безмерной скорбью мысли,зацепившись одеяльцем за высокую тоску,проплывает серой теньюоблако – ребенок выси,к звездному лучу припавши – материнскому соску.

«Кружками жарю кабачки…»

Кружками жарю кабачки,ем с помидорами, как в детстве.Лишь в том различье, что очкиношу, увы, не для кокетства,а чтоб получше видеть снедь,исполнить тоньше кольца лука(и вдруг в отчаянье узретьсвою морщинистую руку).В груди живет бессменный ком —сплетенье страхов и кошмаров.Ну что ж, спасибо и на том,что вдаль смотрю без окуляров.Все лучшее всегда вдали —любовь, герои и кумиры,леса и звезды, корабли,надежд озоновые дыры,луна, плывущая в реке,и в зеркале старинном свечи,и детство видно вдалеке,и старость кажется далече.Но возвращаются зрачкив другой масштаб, из дали – в норы.Шипят кружками кабачки,краснеют горкой помидоры.

«Вот так и сидеть бы, сидеть бы всегда на крылечке…»

На крылечке твоем каждый вечер вдвоем…

(из песни)

Вот так и сидеть бы, сидеть бы всегда на крылечке,притом на своем и, конечно, конечно, одной.Дремать под ветлой у тишайшей, у будничной речкии жажду любви утолить ее свежей водой,И слушать в таинственный час пополудни, как басомв неспешном полете гудит неопознанный шмель.Окрошку залить немудреным коричневым квасом,уснуть благодарной за вешний спасительный хмель.Проснуться и снова почувствовать бешеный голод,что здесь, в предрассветном саду, вдохновенью под стать……Зачем поспешаю в густой перекрученный город,в котором ни мыслей, ни слез, ни костей не собрать?Ах, город единственный… Снова скачу, коренная,я с песней по Питерской, вдоль по Тверской-по Ямской,любя, ненавидя, стихи бормоча, проклиная, —тобою рожденная с непобедимой тоской.

Бессонница

А если спросят (научу!)

Что, дескать, щечки не свежи, —

С Бессонницей кучу – скажи —

С Бессонницей кучу…

М.Цветаева

Снова пробралась бессонницатварью опытной в кровать.В давней той междоусобицесну с врагом не совладать.Бесится всю ночь, коварная,резво ножками сучит.Какофонья то комарная,то кошмарная звучит.До утра рукою меткоюмечет злобы семенаи вонзает силу едкуюв трепетное тело сна.Завершается борениеутром пасмурного дня.Безалаберного бдениячаша выпита до дна.

«Мой незабвенный старый двор…»

Мой незабвенный старый дворв покатом переулке…Я помню все – ворот узор,забор и каждый угол,где мы, покуда бремя летне натянуло лямку,стекляшки ценные – «секрет»закапывали в ямку.Священность календарных дат,старушек в серых шалях,на стенах трехэтажный мат,как заповедь в скрижалях.Жил-был у нас горбатый вор,все тетю Пашу знали.Кишел делами старый двор,А мы мячи гоняли…Но вот заброшены в фургонпоследние пакеты.Как привидение, как сон,мой двор въезжает в Лету……Сто с лишним лет прошло с тех пор.В апрельский вечер алыйпрокралась я в знакомый двор, —тот, незабвенный, старый.И захотелось посмотретьв сыром углу сейчас же —быть может, хоть один секретзабыт мной, очень важный.И потому все не мудра,противлюсь, словно дети,я неизбежности утрати краткости столетий…Признаться, в закоулок тот,заветный, – заглянула…Дерев безлистных и воротСтаринная гравюраживут в другие временаи на другой планете……У нас же новая веснаТекущего столетья.

1978