Читать «Рижский клуб любителей хронопортации» онлайн - страница 91

Петухов мне не понравился с самого начала. Что-то было в нем внешне отталкивающее. Знаете, бывает вот так – взглянул на человека и сразу понял: это – гад что ни на есть последний. Правда, случаются и ошибки. Но с Петуховым я не ошибся. Законченный подлец. Не успел я войти в кабинет, как он прямо с порога мне кидает:

– Где магнитофон Олсона, щенок?

– Какой магнитофон? Какой Олсон? – удивленно вопрошаю я.

– Тот, который ты с подельниками грабанул из его «Вольво».

Представляете, что он мне шил? Ограбление машины иностранца. У меня от страха мгновенно задрожали поджилки, а мозги враз стали набекрень. Стою перед ним, как глушеный карась, и не знаю, что делать. А Петухов мило так улыбается и колет меня, чтобы я совершил явку с повинной. И тогда, мол, мне ничего не будет. Меня простят и отпустят домой. Как же! Вот врет сволочь! Битый час он так со мной беседовал, а потом говорит:

– Все равно это твоя работа, я знаю. У меня и свидетели есть. Вот их показания, – и показывает мне какую-то папку, – так что хватит валять дурака.

Я молчу в ответ и только головой мотаю. Потому что не знаю, что делать. Не знаю, кто мне может помочь. От такого расклада впору свихнуться. Стою и молчу.

А Петухов совсем распалился. Начал кричать:

– Кто с тобой еще был? Я точно знаю, что ты был не один!

Господи, думаю я, кто же это на меня так настучал? Я же знать не знаю этого чертового Олсона и в глаза никогда не видел его хренов лимузин.

И тут Петухов берет с подоконника какой-то тюк и небрежно так бросает его мне под ноги:

– Ну-ка, щенок, повесь шторы.

Меня такая злоба взяла, что я аж заскрежетал зубами. И с места не сдвинулся. Даже не шелохнулся. Как стоял навытяжку, так и стою. Ну, думаю, черта тебе лысого, а не шторы. А самого так и подмывает об эти вонючие шторы Петухова вытереть свои ботинки. Еле сдержался. И правильно сделал, а то бы мне тогда не сдобровать.

Тут он подходит ко мне, берет меня за шкирку и зло так шипит:

– Вешай, говнюк, шторы! Ну, кому говорю!

Как же, размечтался! Лучше мне сдохнуть! А Петухов не дурак. Видит, что от меня ему ни черта не добиться, и спокойненько так говорит:

– Ладно. Пока иди в камеру. И подумай там. Потом поговорим еще.

Если бы вы только знали, с кем меня посадили! Таких гнусных рож я еще никогда не видел в своей короткой жизни. Бродяги, алкаши, какие-то страшно опустившиеся тетки – на них было тошнотно смотреть. Особенно омерзительны были женщины. Хотя, правда, какие это к черту женщины? Просто грязные шлюхи! Все одинаково потасканы, безобразные, с оплывшими синюшными лицами, худые, как скелеты, одетые в немыслимые обноски, не просто неопрятные или дико неухоженные, а словно были из другого – пещерного века, без чулок, с уродливыми – в кровоподтеках и синих прожилках – костлявыми ногами и бесстыдно задранными заношенными юбками. Я с отвращением отвернулся к стене и стал думать о своем. О том, как бы неплохо было отсюда рвануть. Но куда там! Вокруг ведь одни решетки! Я был бессилен что-либо изменить. Это меня убивало наповал. Но одно я уяснил совершенно ясно: ни за что не поддаваться и стоять на своем. Иначе мне крышка!