Читать «Религия и наука: история и современность» онлайн - страница 279

43 Stephen Jay Gould, The Panda's Thumb (New York: Penguin Books, 1980), chap. I,

44 Jacques Monod, Chance and Necessity (New York: Vintage Books, 1972).

С другой стороны, Фред Хойл и Чандра Викрамасинхе считают случайное происхождение любой отдельной молекулы белка совершенно невероятным. Если мы имеем двадцать различных аминокислот и хотим создать белковую цепочку из ста аминокислот, то количество возможных сочетаний будет огромно. Если перебирать их со скоростью один миллиард в секунду, то для того, чтобы исчерпать все сочетания, потребовалось бы время, во много раз превосходящее продолжительность истории вселенной.45 Однако этот довод не вполне убедителен, поскольку существуют особые силы притяжения, из-за которых различные сочетания аминокислот обладают разной степенью вероятности и устойчивости. Как мы уже говорили, у природы шулерские кости. По мере образования более крупных структур растет вероятность сохранения метастабильных состояний. Сложность возникает постадийно, в иерархическом порядке, а не в результате одной гигантской лотереи. Коль скоро имеется воспроизводство, случайности противостоит естественный отбор, сохраняя крайне маловероятные комбинации на протяжении поколений. Эволюция демонстрирует тонкую игру случайностей и закономерностей.

При рассмотрении эволюции, нам приходится принимать во внимание случайность, закономерность и историю. В беге шарика по колесу рулетки и в узорах калейдоскопа присутствует непрерывная игра случайности и закономерности, но нет исторической памяти, и прошлое не имеет никакого отношения к будущему. Однако в естественной истории прежние достижения закладываются в уровень развития более поздних организмов, поскольку они оставляют следы в генах. Историчность эволюции связана с ее непредсказуемостью и необратимостью. Даже наиболее общие тенденции нельзя предсказать на основании научных законов, а можно лишь описать в историческом повествовании. Джон Мэйнард-Смит пишет: «Ничто в неодарвинизме не позволяет нам предсказывать долговременное возрастание сложности».46 Гоулд утверждает, что «естественный отбор представляет собой теорию локальной адаптации к изменчивым окружающим условиям. Он не предлагает ни принципов совершенствования, ни гарантий общего улучшения».47

Традиционно замысел приравнивался к подробному плану, изначально существующему в уме Бога. Богословы, начиная с отцов церкви, находились под влиянием платонических представлений о вечном упорядоченном мире идей, скрытом за сценой нашего материального мира. Считалось, что у Бога был предопределенный план, который приводился в жизнь в ходе творения. С этой точки зрения случайность выглядит прямой противоположностью замысла. Однако эволюция предлагает другое понимание замысла, в котором есть общее направление, но нет подробного плана. Она подразумевает долгосрочную стратегию, сочетающуюся с краткосрочным оппортунизмом, обусловленным обратной связью и подстройкой. При такой стратегии порядок, скорее, вырастает из хаоса, а не уничтожает его. Существует улучшение, но не совершенство. Порядок и информация возрастают, но нет предсказуемого конечного состояния.48 Роберт Расселл призывает не приравнивать беспорядок (энтропию) ко злу или порядок к добру, ибо беспорядок иногда бывает необходимым условием для появления новых форм порядка.