Читать «Редьярд Киплинг. Лучшие сказки» онлайн - страница 227

— Вы примете меры, вы?! — раздался долгий вибрирующий гул шпангоутов, многие десятки которых на расстоянии восемнадцать дюймов один от другого приклепаны к стрингерам, каждый в четырех точках. — Мы сомневаемся, что вам удастся что-нибудь предпринять, — и тысячи заклепок, которые соединяют корабль в одно целое, зашептали:

— Нельзя ничего предпринимать, нельзя, мы не пустим! Не надо дрожать, не надо трястись. Держитесь, друзья, держитесь! Что это?

Зубов у заклепок нет, стало быть, им нечем стучать от страха. Они намертво вцепились в свои места, когда по кораблю от кормы до носа прокатилась волна вибрации, и он задергался, как крыса в зубах терьера.

Море свирепело. Сильная килевая качка вынесла вращающийся винт к самой поверхности, и он крутился с бешеной скоростью и взбивал пену, потому что был погружен только наполовину и не встречал должного сопротивления. Когда он ушел на глубину, судовой двигатель, стоявший тремя цилиндрами в ряд, фыркнул поршнями:

— Ты, там, снаружи! Пошутить решил? Неостроумно! Как мне работать, если ты будешь то и дело слетать и проскальзывать?

— Я не проскальзываю, — натужно вращаясь на валу, отозвался винт. — Если бы я слетел, ты был бы уже грудой лома. Просто из-под меня ушло море и я работал вхолостую, вот и все.

— И все? — возмутился главный упорный подшипник, который принимает напор винта. Ведь если бы винт ничем не сдерживался, он вполз бы прямо в машинное отделение; отдача от сдерживаемого напора винта движет корабль вперед. — Я работаю глубоко внизу, мой труд никому не заметен, но я требую справедливости, да-да, справедливости. Твое дело тянуть ровно и непрерывно вращаться, а не просвистывать, как детский волчок. У меня гребни перегреваются.

Главный упорный подшипник держит вал шестью упорными гребнями, они обиты медью и, разумеется, ему делается худо при перегреве. Следом за ним зашептали опоры, несущие пятидесятифутовый вал:

— Справедливость, нам тоже нужна справедливость.

— Я не могу дать больше того, что у меня есть, — ответил винт. — Держись! Вот опять!

«Димбула» снова зарылась носом в волну, винт вынырнул и двигатели яростно застучали вхолостую.

— Это никуда не годится, — запротестовал цилиндр высокого давления. — Мистер Бьюкенен говорит, что я — самое совершенное создание человеческого гения! — он потащил поршень вверх и захлебнулся, потому что пар был смешан с грязной водой. — На помощь! Мастер! Слесарь! Кочегар! Задыхаюсь! На помощь! — Он выдохнул. — За всю историю мореплавания не погибала еще так бесславно ничья цветущая юность! Если я выйду из строя, кто поведет корабль?

— Спокойнее, спокойнее, — прошептал Пар, не раз уже работавший в море. Досуг свой он проводил на берегу: в облаке, водостоке, в цветочном горшке или грозовой туче — всюду, где нужна вода. — Ничего страшного не произошло, так учат всех новичков, натаскивают, как говорится. Так будет всю ночь, то хуже, то легче. Все это не особенно приятно, но при такой погоде трудно ждать лучшего.