Читать «Революtion!» онлайн - страница 87

Ничего подобного в российской политике не наблюдалось на протяжении почти двадцати лет, с рубежа 1980–1990 гг. прошлого века, когда антикоммунистическая коалиция «Демократическая Россия» объединила под своим зонтиком либералов и демократов, социал-демократов и левых некоммунистического толка, а также крайне немногочисленных в то время русских националистов-либералов. После падения коммунистического режима эта коалиция распалась, а три ее составляющие впали в состояние политического конфликта. Особенно непримиримыми выглядели отношения между демократами и русскими националистами, где не то что сотрудничество, но даже сближение казалось невозможным. И вдруг они оказались в общих рядах.

Для власти в целом и органов правопорядка в частности это была очень плохая новость в двух отношениях. Во-первых, в собственно политическом: ожил призрак коалиции, успешно протаранившей в свое время коммунистическую власть. А поскольку многие из нынешней власти в то время служили в организации, которая именовалась «щитом и мечом КПСС», то для них крушение коммунизма было еще и очень личной историей бесславного поражения и пережитого страха. И этот преследовавший их ночной кошмар вновь стал облекаться в политическую плоть.

Второй аспект коалиции носил скорее инструментальный, но не менее пугающий власть характер. К тому времени у националистов сложилась репутация политического течения, готового к уличным столкновениям и обладающего значительным контингентом подготовленных уличных бойцов. Репутация эта питалась так называемым «восстанием Спартака» – массовым выступлением футбольных болельщиков на Манежной площади 11 декабря 2010 г., когда ОМОН откровенно испугался пойти на разгон десятка тысяч разгневанных и воинственно настроенных молодых людей.

Здесь сразу же стоит внести важное уточнение: хотя футбольные болельщики в России настроены в значительной части националистически, равно как футбольные болельщики многих других стран мира, это вовсе не означает, что они являются членами националистических организаций или находятся в сфере влияния подобных организаций. Другими словами, футбольные болельщики сами по себе, а националисты – сами по себе. И выступление на Манежной площади 11 декабря 2011 г. было организовано именно так называемыми спартаковскими «фирмами» (организованными группами болельщиков «Спартака»), протестовавшими против попытки правоохранительных органов замять убийство спартаковского болельщика Егора Свиридова, но никак не русскими националистами.

Но хотя последние на этом «празднике непослушания» были, что называется, сбоку припека, им удалось извлечь немалые политические дивиденды из организованного не ими мероприятия. Националисты ассоциировали себя с выступлением на Манежной и успешно создали впечатление, что именно они выступили его закоперщиком. По горячим следам «восстания Спартака» сформировалось представление о русских националистах как мощной уличной силе. Без обиняков скажу, что это был чистой воды миф. Однако миф успешный, то есть обладающий убедительностью. И убедил он как либералов, так и власть.