Читать «Революtion!» онлайн - страница 60

Всегда, везде и во все времена действует правило: лев во главе стада баранов добьется гораздо большего, чем стая львов во главе с бараном.

И пусть вторая после декабристского выступления попытка военного мятежа в истории России была, что называется, сбита на взлете, генерал Лев Рохлин хотя бы попытался.

Несостоявшийся государственный переворот

1996–1999 гг. вообще были временем упущенных возможностей и нереализованных шансов. Турбулентное состояние тогдашней России, в первую очередь слабость и непопулярность центральной власти, открывало окно возможностей для кардинального изменения ситуации. Среди этих возможностей была и идея государственного переворота.

Россия находилась буквально на волоске от него в 1999 г. Вкратце напомню, что происходило в то время. 17 августа 1998 г. на Россию обрушился дефолт. Экономический и социальный кризис усугублялся политическим: ограниченная дееспособность президента Ельцина привела к тому, что его властные полномочия были отчасти узурпированы кликой, называемой «семьей». Популярность президента после дефолта упала до исторического минимума. Дума призвала президента добровольно уйти в отставку, в поддержку Ельцина выступило лишь 32 законодателя. В то же самое время нижняя палата парламента категорически воспротивилась попытке назначить на пост премьер-министра проверенного политического «тяжеловеса», бывшего премьер-министра Виктора Черномырдина. Чтобы избежать роспуска Думы, депутаты намеревались инициировать процедуру импичмента Ельцина, подготовка к чему началась еще до дефолта.

Во избежание прямой политической конфронтации, Ельцин был вынужден предложить на пост премьера приемлемую для Думы и общества кандидатуру министра иностранных дел Евгения Примакова. 10 сентября 1998 г. Примаков стал премьер-министром.

Хотя кабинет Примакова находился в весьма стесненных политических и экономических рамках, ему удалось добиться некоторой позитивной динамики в экономике. Отчасти (и, возможно, даже большей частью) эта динамика была вызвана колоссальной девальвацией рубля, запустившей простаивавшее производство и стимулировавшей импортозамещение. Кабинет, по крайней мере, не мешал этому процессу.

Но главное, чего добился Примаков, это серьезной стабилизации общественно-политической ситуации в стране. Его деятельность на посту премьера носила во многом психотерапевтический характер. Одним своим видом и манерой поведения этот крупный советский вельможа вызывал доверие общества и элит. Популярность и влияние Примакова стремительно росли, особенно на фоне часто болевшего Ельцина.

В то же самое время Примаков не спешил использовать собственную репутацию для поддержки президента, политическая звезда которого закатывалась. Так, Примаков не помешал Думе, где пользовался безусловным авторитетом, начать процедуру импичмента Ельцина.

В начале 1999 г. в России с ее Конституцией сверхпрезидентской республики сложилось фактическое «двоецентрие»: хотя главой государства с огромными полномочиями оставался постоянно болевший и крайне непопулярный Борис Ельцин, власть и влияние безостановочно перетекали в руки премьера Евгения Примакова.