Читать «Революtion!» онлайн - страница 38

Как я уже писал, конкретные идеологические и культурные формулы, выражающие базовую идею восстановления справедливости, варьируются в зависимости от эпохи и страны. Современный мир признает выборы глобальным стандартом легитимности. Даже диктатуры вынуждены к ним прибегать.

Поэтому в современную эпоху революционный протест неминуемо говорит демократическим языком – это единственный шанс получить международное признание, да и просто быть понятым. К этому языку вынуждены обращаться даже силы, которые вряд ли симпатизируют демократическим идеям. И с их стороны это не просто обман или военная хитрость, а способ донести собственное послание обществу и международному сообществу.

Таким образом, главным источником революции оказывались действия самой власти, фальсифицировавшей выборы. Можно задаться несколько наивным, но в данном случае вполне уместным вопросом: а почему до этого фальсификации проходили без последствий, а тут вдруг начинались революции?

Это возвращает нас все к той же проблеме, которая уже обсуждалась: революцию невозможно предсказать, а любые анализы ее причин постфактум, задним числом, не более чем разновидность увлекательной интеллектуальной игры. Поэтому остается признать и принять неизбежное: революции время от времени случаются; нам кажется, что мы догадываемся, почему они случаются; но мы не знаем и не можем знать, когда именно и где они произойдут.

Власть, теряющая в глазах общества хотя бы намек на справедливость, резко снижает собственную эффективность. Если она отказывается использовать репрессии против начинающейся революции, то это убеждает революционеров в ее слабости, а общество толкает на их сторону.

Но и использование репрессий не обязательно остановит революцию. Репрессии, задевающие невинных и укрепляющие впечатление несправедливости государства, лишь раздувают революционное пламя. Такой эффект дал неоправданно жестокий разгон Евромайдана в Киеве в ночь на 30 ноября 2013 г. После этого Майдан приобрел массовый характер, а политическое сопротивление власти перешло на качественно новую ступень.

Даже массовые расстрелы не всегда способны остановить революцию. Они могут привести к расколу вооруженных сил, полиции и положить начало гражданской войне. Так, в частности, случилось в Ливии на исходе правления Каддафи. А порою лишь одного намерения власти использовать вооруженные силы достаточно, чтобы полиция и армия заняли нейтралитет, который фактически оказывается поддержкой революционеров. Так случилось в Египте в январе – феврале 2011 г.

В результате власть оказывалась в ловушке: репрессии доказывали ее несправедливость, а их отсутствие в ситуации революционного кризиса доказывало ее слабость. Эта ловушка возникала потому, что часть элиты отказывалась от поддержки режима и предпочитала искать альтернативные пути разрешения революционного кризиса. Или же просто выжидала.