Читать «Реваншист. Часть первая» онлайн - страница 82

— Меня попросили почитать, — рассказывала за ужином. — Потом повели к главному редактору. Ему тоже читала. А они все: «Талент! Талент!». Прямо неловко…

Я пожал плечами. Ничего удивительного в том, что Лилю приняли восторженно, нет. В ней распознали свою. Во-первых, стихи я отобрал соответствующие: о любви к Родине, деревне, природе. Во-вторых, биография у супруги типичная для молодого белорусского поэта. Детство в деревне, филфак университета, стихи… Со временем даже термин появится — «филологическая поэзия». Это о мальчиках и девочках, шагнувших в литературу со студенческой скамьи. Раннее признание сыграет в их жизни дурную роль. Поэту, как и прозаику, необходим жизненный опыт. А где он у вчерашних студентов? Вот и будут мучиться, понимая, что небольшой запас исчерпан. Кто-то ударится в формализм, кто-то запьет, кто-то покончит с собой. Литература — вещь жестокая.

— Это надо отпраздновать! — сказал я…

В конце октября я отправился в Москву получать премию. Дипломы, нагрудные знаки и конверты с деньгами нам вручал в здании ЦК ВЛКСМ первый секретарь Тяжельников. Перед этим лауреатов попросили расписаться в ведомости. Не жалко. Пусть премия и невелика — всего 2500 рублей, но для этого времени это деньги. Еще более ценен статус лауреата. С ним легче открывать двери в редакции и издательства. Это немедленно подтвердилось. На банкете в честь награжденных ко мне подошел немолодой мужчина с открытыми залысинами над высоким лбом.

— Позвольте вас поздравить! — сказал, чокнувшись с моим бокалом своим. — Я Сергей Наровчатов. Слыхали о таком?

— Конечно! — кивнул я. — Ваши книги «Необычное литературоведение» и «Атлантида рядом с тобой» читал взахлеб. Невероятно интересно!

— Приятно слышать, — улыбнулся он. — Не ожидал, что так популярен у молодежи. Хочу поговорить с вами, как главный редактор «Нового мира». Почему вы не отдали «Черного лебедя» нам?

— Постеснялся, — признался я. — Такой авторитетный журнал! А я кто?

— Мы печатаем и начинающих, — возразил он. — Разумеется, не всех. Но вашу повесть взяли бы. Ладно, это дело прошлое. Не укорять вас подошел. Есть что-нибудь новенькое?

— Закончил повесть, — сказал я. — Отдал в «Юность».

— Опять! — покачал головой он.

— Так это фантастика, — поспешил я. — Вы такое не печатаете.

— Почему? — удивился он. — Фантастика фантастике рознь. Гоголь тоже фантаст. Придумать, что нос покинет лицо чиновника и отправится гулять по Петербургу… — он улыбнулся. — А «Вий», «Ночь на хуторе»? Фантастика. Ладно, отдали, так отдали. Но следующую вещь — нам! Договорились?

— Да! — пообещал я.

Вечером я пересказал этот разговор Дине Аркадьевне.

— Хитрый он, Сергей Сергеевич! — заключила она. — И враль. Не взяли бы они «Лебедя», не их это вещь. А подошел к тебе потому, что прочел «Экстрасенса». Понял, что журнал с ним из рук будут рвать.

— Как прочел? — удивился я. — Повесть не опубликована.