Читать «Рассказы из Пушкинского дома» онлайн - страница 14

Потом читатель ищет знакомые имена. Ага, вот сочинение славного Гете. И новенькая эпиграмма Пушкина, Василия Львовича: «Пиявицын, наш откупщик богатый». Дальше Шатобриан ругает Наполеона и прославляет Бурбонов, династию французских королей; пишут также, что генерал Дюмурье 20 лет назад предсказал событие, которое «страшным образом сбылося! — Французы посадили дерево свободы на отверстии вулкана». И снова поэзия: стихотворение «К другу стихотворцу». Подписано странно: Н.К.Ш.П. Кто это?

Это Александр Пушкин. Фамилию нужно читать наоборот, добавив гласные. Ему не хотелось подписываться полной фамилией — она уже стояла под эпиграммой дяди. В Пушкинском кабинете перелистываю знаменитый «Вестник Европы», тот самый, что стал вестником нового яркого таланта. Правда, автора никто не представлял и стихи его никто не комментировал, — дескать, знакомьтесь, сегодня у нас в гостях — гений… А вокруг него — соломенная оправа, пустая кутерьма на желтых страницах с оспенными от времени пятнышками. Издатель Измайлов серьезно рассуждает о «мелких стихотворениях» какого-то Подшивалова. В отделе «Политика» сообщают о возвращении в Россию из Франции великого князя и о сенсации в Англии: принц-регент объявил, что намерен «не позволять принцессе являться ко двору!»

Все это сгорит, исчезнет «в дыму столетий». Ничтожные имена и события окутает мрак забвения. Останется веселое, легкое имя: Пушкин. Запомнил ли его первый читатель? Почувствовал ли он, как широко распахнулись двери русской литературы и как в просторные залы ее проник свежий, вольный ветер?

…А сочинителю всего 15 лет, он учится в Лицее и мечтает стать кавалеристом. Впечатлительный юноша романтически воспринял войну с Наполеоном: подвиги, сражения, опасность! Близилось время выпуска. Все лицеисты задумывались о будущем, одни намеревались поступить на военную службу, другие — в гражданскую. В послании «К другу стихотворцу» так явственно просвечивает юность и вместе с тем непостижимая для молодости мудрость, глубина мысли. Пушкин думает, какую дорогу избрать. Поэзию? Но…

Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет. Хорошие стихи не так легко писать, Как Витгенштейну французов побеждать.

Военная служба лучше, чем карьера чиновника. А путь литератора труден и тревожен:

Судьбой им не даны ни мраморны палаты, Ни чистым золотом набиты сундуки: Лачужка под землей, высоки чердаки — Вот пышны их дворцы, великолепны залы. Поэтов — хвалят все, питают — лишь журналы; Катится мимо их Фортуны колесо; .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . Их жизнь — ряд горестей, гремяща слава — сон.

«Быть славным — хорошо, спокойным — лучше вдвое», — заканчивает поэт свое обращение к другу: ирония юного стихотворца, будто бы достаточно знающего жизнь, чтобы судить о ней.

Однако все гораздо сложнее. За детскими строками встает громада судьбы, прекрасной и трагической, о которой никто еще, и он сам ничего не знает.