Читать «Разговоры на кухне» онлайн - страница 16

– Что праздновать? У меня жутко болит голова. Я собирался выпить теплого молока и лечь спать. И почему ты никогда сама не открываешь дверь. Зачем я тебе дал ключи?

– Голова пройдет. Один глоток вина из одуванчиков и никакой головной боли. Ну, пожалуйста, пойдем, я весь день хотела праздника…

В ее глазах заблестели слезы. Николай увидел перед собой маленькую обиженную девочку, которой он был очень нужен сейчас. Смешное желтое пальто, голубой шарфик и грустные глаза, в которых он тонул, в них было его счастье и его боль.

– Конечно, пойдем. Как можно не отметить такой праздник. Вино из одуванчиков у тебя с собой, как я понимаю?

– Угу… и плед давай возьмем. На крыше, наверное, холодно.

Они поднялись на крышу. По небу плыли облака и светила луна. Звезд было мало, и казалось, что небо грустит вместе с ней. Татьяна подошла и поцеловала его в щеку:

– Спасибо… За то, что рядом, за то, что понимаешь.

– Мадмуазель, позвольте пригласить вас на вальс?

Она улыбнулась, присела в реверансе и тут же оказалась в его объятиях.

– Удивительно, мы знакомы всего лишь несколько месяцев, а мне кажется, что я все знаю о тебе.

– Неправда, ты даже не знаешь, сколько мне лет.

– Ну, у женщин неприлично спрашивать про возраст… и сколько же тебе лет?

– Каждый день по-разному. А с тобой всегда восемнадцать.

Они сидели, укутавшись в плед, пили шампанское и молчали. Каждый думал о своем. Николай думал о ней: «Какая же она смешная. Мой одуванчик. Подует ветер, и она улетит. Женщина без возраста. Женщина без прошлого. Настоящая. Любимая. Не моя».

Татьяна первая прервала молчание:

– Пойдем домой, пить чай на кухне. Холодно, я замерзла.

– Тебе всегда холодно без него. Ты опять от него ушла?

– У нас ледниковый период. Он айсберг. И мне не удалось его растопить. Теплое течение сменило направление. Я поживу у тебя?

– Конечно. Только при одном условии! Ты перестанешь ходить по дому босиком.

Он знал, что она не останется. У нее просто не получится…

*****

– Канарейка, а ты хотела бы быть актрисой? Мне кажется, что у тебя получилось бы.

– Актрисой… нет, не думаю. Хотя одну роль мне бы хотелось сыграть. Рассказать?

Николай налил себе чая и приготовился слушать. Он любил провоцировать Таню. Любил вытаскивать из нее самое тайное, запрятанное очень глубоко и интересное только тем, кто любит.

«Я стою на сцене. Яркий свет ослепляет меня. Тишина. Мне хочется уцепиться за чей-нибудь взгляд в зрительном зале, но я совсем не вижу зрителей.

У моих ног сидит Мастер. Я произношу последний монолог Маргариты.

– Слушай беззвучие, – говорю я Мастеру, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной.

Голос предательски срывается. На глаза наворачиваются слезы. И все ведьмовское, что накопилось во мне за весь спектакль с каждым произнесенным словом уходит из меня.

– Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься, и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.