Читать «Разговорчики в строю №2» онлайн - страница 90

Одной из причин наших постоянных столкновений были Витины тормоза, точнее, их отсутствие. Рогулькин, считавший любой ремонт своего автомобиля недостойным себя делом, обходился ручным тормозом, и я считала, что ему, как профессионалу, виднее…. Но когда сломался и ручник, я забеспокоилась.

— Да чё ты?! — успокаивал меня Витя. — Ты дверку-то открой и держи ее вот так… Рукой.

— Это зачем? — пыталась я иронизировать. — Вместо парашюта, что ли?

— Балда! Чтоб выпрыгнуть быстрее, если что…

В соответствии с Витиными напутствиями большую часть десятикилометрового пути от банка до конторы мы проделывали с открытыми нараспашку дверями, готовые в любой момент выпрыгнуть из кабины, если вдруг вдобавок к тормозам откажет еще и руль.

Кроме меня, похоже, исправность нашей машины заботила лишь одинокого ГАИшника, который с регулярностью через два дня на третий останавливал нас на повороте к Безречной, дружески здоровался с Витей и штрафовал (почему-то меня!) на «что Бог послал». На мои робкие попытки напомнить, что инструкция запрещает водителю инкассаторской машины останавливаться по чьей-либо просьбе, и на намеки, что неплохо бы поделить штрафные расходы хотя бы пополам, Витя с непостижимой логикой отвечал:

— Да это ж одноклассник мой! — таким тоном, каким обычно говорят: «Да больной он у нас, что с него взять?!»

Параллельно с тормозными разногласиями у нас с Рогулькиным тянулся нескончаемый конфликт на почве Витиной пагубной тяги к алкоголю. Этот конфликт то затихал, когда нам приходилось объединяться ради какого-нибудь общего дела (вроде подпольного приобретения с военторговского склада мешка сахара на двоих), то вновь обострялся, когда Витя держался за руль не для того, чтобы рулить, а для того, чтобы не упасть под сиденье. И хотя наш потрепанный грузовик был, кажется, оборудован автопилотом, — независимо от воли своего водителя машина таки доезжала туда, куда было нужно, — меня общество пьяного Рогулькина категорически не устраивало. И вот неделю назад наш затяжной конфликт достиг своего пика и выплеснулся за критическую отметку. А именно — собрав волю в кулак, я пожаловалась Черняеву и потребовала у него трезвого водителя.

— Да где ж я тебе такого найду? — удивился Черняев и, не желая утруждать себя выполнением заведомо невыполнимой задачи, просто-напросто устроил грандиозную выволочку Вите. Трезвее, конечно, Рогулькин от этого не стал, но меня из своей жизни вычеркнул. Вот уже неделю в ответ на все мои попытки завязать нейтральную беседу он молчал и лишь мрачно сопел, как невыспавшийся еж.

После очередного рабочего дня, проведенного в полном молчании, мы с Витей ехали в комендатуру. Там, под охраной вооруженного дежурного, находился мой личный сейф, куда по указанию Черняева я обязана была помещать на ночь дневную выручку. От конторы военторга комендатуру отделяли какие-то двести метров, но пешком я не ходила, ссылаясь на ответственность своего груза, а на самом деле — просто назло Рогулькину. Обычно после сдачи денег под охрану Витя подвозил меня домой, и к чести его надо заметить, этой традиции не изменил, несмотря на наш конфликт.