Читать «Разговор двух разговоров» онлайн - страница 6

– Да, вот там, из-за спины туча. Давайте облачаться.

Головы собеседников нырнули в треплющиеся под ветром рубахи. Всхлёсты воздуха становились всё сильнее и чаще. Распялы зонтиков пугливо припали к своим тростям, ёжась вдруг сморщившимися пёстрыми шелками. Море, сбросив синь, переодевалось в защитный серо-зелёный цвет и шло, взбеляя валы, на быстро пустеющий пляж. Чьё-то полотенце растерянно билось, точно белый флаг поверх расплясавшихся волн. Двое отошли уже от берега на сотню-другую шагов. Навстречу им ползла чёрным неводом сквозь воздух тень от близящейся тучи.

– Так вот и война. Внезапно и неслышным поползнем. Когда её менее всего будут ждать. И берег жизни опустеет. Начисто. А вы плачетесь о какой-то там горечавке.

– Нет, теперь я думаю о лезвиях кос, занесённых над днями. В сущности, от войны можно бежать лишь в войну. Самое мышление, схватка тезиса с антитезисом, драка понятий в голове; дальше идут войны голов с головами, нечто вроде брегелевского побоища копилок с печными горшками; и, наконец, неутихающая борьба голов против рук, сцепа пальцев против цепи мыслей. Эту последнюю рукоголовую войну я представляю себе так. Вы где живёте? Под той вот, зелёной крышей на всхолмьи? Нам по дороге.

– Но нашим мыслям – не по пути.

– Если так, простите. И прощайте.

– Ну вот, как легко люди… огорречавываются. Доскажите. Мне интересно. Только торопитесь, через пять минут рухнет ливень.

– Хорошо. Я успею лишь схему об изготовителях схем. В истории рукоголовья всегда будет и было так: головы измышляют схему. Измышляют, но не осуществляют. Миллионы пальцев, протянутых к невещественной схеме, втягивают её в материю, превращают миллиграмм графита, стёртого о бумагу, в тонны вращающей свои маховики стали. И тут-то и начинается борьба: сущность схемы, идеограммы, в её способности к непрерывному и бесконечному совершенствованию, внутреннему самообогащению. Не потому ли ей всегда по пути с капиталом, который, по определению Зомберта, есть непрерывное разрастание ради самого разрастания. Схема, с помощью рабочих рук вселившаяся в материю, в дальнейшем, совершенствуясь и уточняясь, старается отсхематизироваться от рабочих. Она прогоняет их медяками, переняв у рук искусство работать, машина эмансипируется и работает без рабочих. Вы знаете, всё гигантское сооружение, бросающее энергию Ниагары на тысячи вёрст вокруг, обслуживается лишь девятнадцатью парами рук. Естественно, что осуществители машин превращаются в «разрушителей» машин. Говоря точнее, в разрушителей невещественных схем, сущность которых в бесконечном саморазвитии. Чем полнее схема, чем более она сыта деталями, чем вработаннее она в жизнь – тем голоднее рабочий и тем ближе пододвигается к нему смерть. Да, борьба голов и рук набирает темпы. Недавно я наткнулся на статистику патентов. Оказывается, в Соединённых Штатах, где ещё сто лет тому в течение года головы запатентовывали лишь пятьдесят-шестьдесят измышленных ими схем, теперь каждый год даёт не менее тридцати тысяч патентов. Это уже не передовые схватки, а бой развёрнутым фронтом. Патенты идут в патентаты земли. Но вот и ваша зелёная кровля. Ударило первыми каплями. Мне – налево.