Читать «Разворот полем симметрии» онлайн - страница 14
Никита Сафонов
1. «То, что было изображено здесь, то, что не было дописано в силу каких-то причин, я допишу этой рукой, этим краем моего языка, тем, что я не говорю, тем, что я прочитаю на этих стенах сомнения, на расстоянии глаза от заглавной буквы».
2. «Начнешь ли читать, думая, что эта сохранность падает и осветляет меня здесь, расположением призывая осилить действия внутри того, что ты называешь (когда-то, между делом, назвал) фильмом о знании».
«Разрушенные, части одного и того же тела – ветром, обматывающим тень, оставленную на самом дне».
3. «Я располагаюсь здесь, разбрасываю, разрушаю себя, становлюсь пленкой, остановкой дыхания, ненавистью к тому, что “за”».
4. «В отражении, данном твоей направленностью, не имелось лица».
«Узкие, как зауженность горла, проемы».
5. «Отнимая в уме эти попытки, больную скорость чтения, дикую скорость рук среди белеющей хватки материала, не стоило делать ни одного поворота, говорить что-либо, что-либо вообще просить писать».
6. «Останется ли то, что написано, будет ли сообщено, будучи оставлено, забыто; забыв, я сообщу: вспомни поверхность, как слабость моего голоса, этого голоса, когда здесь так мало света».
7. «Когда здесь не было совсем ничего – ни нас, вымеряющих расстояния от тела, ни лица, ухваченного синтезом кадра и рассуждением, прежде, о нем, ни прежнего затвора, сдергивающего постоянно время съемки, кажется, именно тогда имелось нечто, неподвластное постоянному забыванию, постоянной трагедии мысли».
8. «Не речь, не называние одного третьим, не осторожность гортани, не эхо. Я говорю это так, что одно не становится продолжением другого, что каждое узаконено в собственном отрезке. Т. е. расставляю пробелы в самом приближении».
9. «Так, чтобы вернуться в изначальность всей этой истории, чтобы остаться при появлении безымянного».
А
Счет ламп или переход их одной
продолжительности листа вниз
словаря города и вещей
никто не составлял: его скорость
не есть геометрия. Что тело в надписях, за которыми видна
буквальность
продолжает спираль горла, отражения рта
говорящего: сравнение возможно,
но эта категория света не может иметь имени
Четырех утр меж тем, что должно быть начертано вихрем
но и он не способен иссохнуть
вне наших шагов
ты не можешь не слышать: это не шелест произносимого,
роспуск письма и флаги воды, технотеория пруда и recondite,
книги, забытые на обложке существ
Вещи казались, падали
на растение, выраженное в наброске
Перед тем, как здесь оказалось отражение, говоришь ты.
Пять языков расходились в стороны переворота, над
дымящимся корпусом цветового пятна, свернутого, как стена.
Там, где его нет, ветер несет страницы, листы, обернутые в звук
колебаний стен, пола, ссохшейся земли, покинутой каждым,
каждый из которых – фраза, подпись.
Мы пошли дальше и не видели там лес, не стояли,
рассматривая свои тени, пока прохлада безмыслия завершала
воспоминание о записи, в котором горели сосны, плавился лед,
настойчиво искажалась математика слога, который осаждал
