Читать «Развеселил господ» онлайн - страница 4

– А то неугодно ли наваги-с? Только что привезена-с…

– А в самом деле!.. Я давно не ел наваги, – радостно воскликнул земец. – Отлично, давай наваги!

– Фрит-с? – спросил лакей с тою же заботливостью в голосе.

– Чего?

– Я докладываю, как прикажете, жареную или же?..

– Конечно, жареную! Почему же, однако, ты говоришь фрит, а не просто – жареная, мол, навага?

Слова эти земец проговорил без всякой надобности и единственно только потому, что повеселел; повеселел же он, во-первых, оттого, что захотел наваги, а во-вторых, потому, что на него произвела весьма приятное впечатление тонкая черта заботливой внимательности старой крепостной няньки к балованному барчуку, которая звучала в голосе и видна была в глазах и манере лакея, позаботившегося вывести барина из затруднительного положения. Барчуки, хоть и реформенные, хоть и земцы, а любят, очень любят и до сих пор эту заботливость о себе преданной прислуги и весело чувствуют себя в положении балованных ребят.

– Просто бы сказал жареное, по-нашему, по-русски, – продолжал баловаться и болтать что придет в голову сорокалетний балованный барчук, – а то фрит какой-то?.. Отчего фрит? Почему фрит?

– А потому фрит называется, – улыбаясь тою же заботливой улыбкою, заговорил лакей, – что фрит есть слово повсеместное. Ведь на свете всякого народу много – немцы, французы, армяне, персианцы – мало ли?.. У всякого свое название всему… Теперича, положим, существует название жамбон. Кажется, что такое? Ежели разобрать, больше ничего <как> оказывается ветчина, очень просто! Ну, а как ежели всякий бы иностранец по-своему спрашивал, тогда ничего невозможно разобрать… Вот поэтому самому и устанавливается для повсеместного смысла одно название – фрит, например, омлет или, так сказать, беф, шатобриан, кюлот!..

Скучающим гражданам с каждым словом этого монолога становилось почему-то легче и веселее. Вероятно даже, что причиною этого была совершенно неожиданная тема разговора, тема, решительно не имевшая ничего общего с теми современными, до крайности утомительными темами, которые уже до невозможности надоели нашим скучающим и из которых они, однако же, никаким образом не могли выбраться. Скучающие граждане наши, исчерпав в течение утомительного дня все эти утомительные темы разговора и убедившись, что безрезультатность их необходимо завершить чем-нибудь решительным, вроде ужина, когда и есть-то даже не хочется, – были приятно удивлены, что, помимо утомительных тем, казалось бы исчерпывающих решительно все вопросы жизни до самого корня, существуют еще какие-то темы непредвиденные и достойные размышления.

– Да, – балуясь, серьезно произнес земец. – Так вот, брат, какая штука фрит! Ну, а кюлот что такое?

– Просто сказать – говядина.

– Да! Но какая… как она?.. какое место?

Лакей как будто затруднялся ответом.

– То есть… как сказать?.. мясо!..

– Ну да, мясо, но какой сорт?.. Ну вот антрекот один сорт, а кюлот?..

Лакей потупился, и на его лице легла какая-то жалобная черта.

– Этого, извините, – робко проговорил он, – этого всего нам разобрать невозможно!