Читать «Разведчики и шпионы» онлайн - страница 46

Однако мало было легенду придумать. Нужно было, чтобы жена и дочь вжились в нее, привыкли к своим новым именам. И кроме всего прочего, они все время должны были помнить о том, что малейший промах может стоить им жизни.

Особенно опасались взрослые за поведение своей дочери. И, как вскоре выяснилось, совсем не напрасно.

«В вокзальном ресторане сидящие неподалеку от нас пассажиры с удивлением повернулись на мой громкий возглас: «Ой, папа, смотри, они налили нам суп в чашки и еще туда яйцо бросили!» – рассказывала Татьяна Львовна. – В Берлине, в гостинице, произошел еще один маленький эпизод, который мог стоить нам очень дорого. Я, как и отец, ужасно любила петь и распевала целыми днями. И вот однажды я бежала по коридору гостиницы и распевала какую-то песню, которая заканчивалась словами: «Ура, ура, Советская страна!». С этими словами я и влетела в наш номер… До сих пор помню побелевшие лица родителей, бросившихся ко мне. Мама, со свойственной ей горячностью, начала меня упрекать. «Надя, оставь ее, – сказал отец. – Она ведь еще ребенок…»

Вскоре «Этьен» перевез семью из Берлина в Вену, где Надежда Дмитриевна с дочерью поселились на съемной квартире. Лев Ефимович провел с ними несколько дней и уехал.

И как раз вовремя. Вскоре жена «Этьена» почувствовала, что ею интересуется контрразведка: ее стали сопровождать люди в штатском; они же наводили справки о господине Корнере у консьержки.

Поняв, что дело плохо, Надежда Дмитриевна не без труда сумела встретиться с представителем Разведупра, сообщила о происходящем и получила приказ немедленно возвращаться в Москву. Тут уже никаких возражений с ее стороны не последовало.

Провал

Семья уехала, и «Этьен» вздохнул с облегчением: теперь они в безопасности. Сам же он продолжал работу в Италии в качестве руководителя миланской резидентуры. На связи у резидента было девять агентов – по крайней мере, именно так впоследствии установил суд.

Однако вряд ли итальянской контрразведке удалось проследить и установить все контакты «Этьена». Ведь он официально считался представителем ряда австрийских, немецких и чешских фирм, производящих вооружение, и ежедневно общался с десятками людей, среди которых, наверное, были и его информаторы.

Во всяком случае, «только в течение 1931–1932 гг. миланской резидентурой были направлены в Центр 192 информационных донесения и документа, раскрывающих планы фашистского руководства Италии. Сотрудниками резидентуры были добыты чертежи опытных самолетов СК-30, СК-32 (истребители), самолета «Капрони-80», опытного бомбардировщика-гиганта ВЕС, подробные чертежи авиамоторов АЗОР, А5-5, документы по технологии и организации литейного производства, чертежи и описания подводных лодок, различных видов стрелкового оружия и много другой ценной технической документации», – гласят строки официальной справки. «Этьена» неоднократно хвалил Центр за очень ценные сведения.

Но столь интенсивная работа не осталась незамеченной и итальянской контрразведкой. Внимание с ее стороны начало серьезно беспокоить Маневича. В марте 1932 года Лев Ефимович сообщал в Центр: «Считаю опасным для организации мое излишне долгое пребывание здесь… Уже не один раз я сталкивался на работе с довольно серьезными неприятностями…»