Читать «Ради радио. Как стать популярным ведущим» онлайн - страница 98

Из этой ситуации Лена сделала только вывод: договариваться с работодателями нужно не в лодке, а еще на берегу. Вопрос с визами, как и прочие организационные моменты, должны были взять на себя именно они. Форма заработной платы тоже немаловажный пункт. Деньги Батинова получала в конверте, т. е. неофициально. Это называлось «гонорар». Причин тому было несколько. Первая – социальный статус. Девушке было 30 лет, у нее не было ни мужа, ни детей, и по местному законодательству ей полагалось отчислять до 50 % своего заработка в счет уплаты налогов. Вторая – ее гражданство. Для официального приглашения русского диджея в Германию требуется предоставить органам власти документ, доказывающий, что в самой стране не нашлось достаточно квалифицированного работника на эту должность. Начальство радиостанции решило не тратить силы на хлопоты. Оно просто собрало информацию про Лену в Интернете и на том успокоилось. Потом владельцы станции предложат Лене числиться… студенткой, чтобы «убегать» от налогов. При этом ей официально разрешалось работать 20 часов в неделю. Но как иностранке Лене пришлось бы сначала поступить и год отучиться в специальной школе, а потом слушать лекции в Институте телевидения и кино им. Конрада Вольфа. Времени в запасе предостаточно – в Германии ты можешь быть студентом хоть до седых волос.

Директора поначалу были согласны оплатить Лене и школу, и институт, но в последний момент передумали. В посольстве Лена все-таки продлила себе визу еще на месяц, а потом уехала в Россию. Она надеялась вернуться, когда руководство вышлет новое приглашение. В планах даже значился переезд в Германию на ПМЖ, но обстоятельства сложились иначе.

Запрос не был прислан, и Лена осталась в Москве. Ей пришлось начинать все с нуля. Ведь если в Москве тебя нет год, то ты перестаешь существовать вообще. Все думают, что ты умер, никто не звонит и не спрашивает: «А ты вообще где, чем занимаешься?» Лене снова пришлось проходить через собеседования и доказывать, на что она способна.

Теперь Батинова с теплотой вспоминает «рунецкий» язык (смесь русского и немецкого) – в Берлине русские немцы только на нем и разговаривают. Например, они рассказывают: «Я пошла на Нойвальд-штрассе, и мне дали там флугблат». Что дали? Оказывается, рекламную листовку! И все это быстро и с жутким акцентом. Зато когда языковой барьер преодолен, друзья начинают появляться со скоростью звука. В Берлине Лена познакомилась с семейной парой. Он – русский, работал вместе с Владом Листьевым, но уехал из страны, по его словам, «когда начались все эти разборки». Она – немка из бывшей ГДР, мать ее была русской, поэтому русский язык она знала. Саша и Ирина владели собственным рестораном, в котором всегда имелся столик для любимой радиоведущей. На первой же встрече муж с женой бросились к ней на шею со слезами: «Мы так тебя ждали! Мы не знаем, где ты там работала раньше, но ты приехала – и это чудо! У тебя такой русский язык, у тебя нет акцента! Ты такая необыкновенная, такая зажигательная». В часы, когда по радио выступала Батинова, рестораторы бросали свой бизнес и замирали у приемников. Лена вспоминает об этих людях с нежностью: значит, не зря ездила, не напрасно тратила свое время. А еще ведущей удалось провести в Берлине… корпоратив. Точнее, это был целый концерт приезжих рокеров, на который собралось 26 000 зрителей! И там тоже раздавались восторженные крики: «Лена, мы тебя слышали, еще когда жили в России! Мы так рады тебя видеть!»