Читать «Работа над ошибкой» онлайн - страница 2

Сжимаясь от промозглых дуновений, Времянкин морщил щетинистое лицо и через каждые пару шагов шмыгал носом. Ветер играл его подседоватыми кудрями по своему усмотрению – то прижимал шевелюру к голове, то задирал ее вверх, обнажая выпуклый лоб. В уголках безрадостных глаз Эмиля поблескивали слезинки.

Несмотря на ветхость и несообразную легкость своей одежды, Эмиль имел достаточно опрятный вид. Достаточно для того, чтобы не сойти за бездомного. К тому же он не просто бесцельно брел, он двигался целенаправленно, торопился куда-то, как типичный обыватель. Со стороны могло показаться, будто человек отважился на переход между близлежащими объектами налегке. Нет-нет да и встретишь в стужу такого смельчака. В действительности же все обстояло несколько иначе. У Эмиля попросту не было другой одежды. Впрочем, у него вообще ничего больше не было. Ни кола ни двора.

Холод подгонял бедолагу. Но была и другая причина спешки. Этим вечером Времянкину предстояло выступление с джазовым коллективом. Это разовая работа за деньги, которых должно было хватить на неделю скромной жизни в этом недешевом городе.

И хотя в музыкантских кругах Эмиля считали настоящим мастером, возможность заработать выпадала ему крайне редко. Нельзя сказать, что все музыканты его уровня живут впроголодь в наши дни. Отнюдь. У некоторых даже получается скопить на собственный угол, играя в нескольких группах сразу. Есть и совсем удачливые, сделавшие сольную карьеру или, по воле случая, оказавшиеся в составе преуспевающей команды. Но Эмиль не из таких.

Правда, пятнадцать лет назад у него тоже был шанс на безбедное будущее. Вместе со своим другом по учебе, ударником Эриком, они образовали дуэт и назвали его – «Бревис», что означает – длительность, равная двум целым нотам. Они сочиняли и исполняли экспериментальный джаз и так называемую конкретную музыку. Как и многие романтики девятнадцатого и авангардисты двадцатого веков они пришли к заключению, что традиционный музыкальный язык уже давно достиг завершенности и этот тупик должен быть преодолен. Они хотели вернуться в стихию шума и интегрировать ее в сложившийся музыкальный язык. Они вдохновлялись трудами художника-авангардиста и практика оккультизма Луиджи Руссоло, который предрекал музыке слияние шума и звука. «Бревис» заимствовал идеи у русских футуристов, создавая симфонии заводских гудков или металлических листов с фортепиано. Их творчество сравнивали с произведениями Джона Кейджа и Пьера Шеффера. Они были джазовой спазм-бандой, которая помимо классических музыкальных инструментов использовала различное барахло. Ударно-шумовые тембры, совмещенные с привычными звуками, были основой их стиля.

Эмиль отвечал за мелодии и играл на всем, что имело клавиши. А Эрик обращался с ритмами как хотел, ломая их в самых неожиданных местах. Помимо барабанных палочек он использовал вязальные спицы, кулинарные венчики, унитазные ершики и многое другое. Парни превращали бессвязные звуки в стройные ритмические абстракции. Это было претенциозно и в то же время захватывающе. Зрелищно и музыкально.