Читать «Раб моих желаний» онлайн - страница 147

— Когда ты была со мной в постели, я доверял и не думал, что ты предашь меня.

— И я не предавала. Это была предосторожность — то, что я делала.

— И когда ты изображала, что хочешь меня? Ровена хотела бы ему ответить: «Да это тоже», но она не собиралась врать, чтобы причинить ему боль.

— Нет, я имею в виду свое молчание. Но вы можете не беспокоиться, что мое непристойное поведение в прошлом грозит вам опять. Что бы я ни чувствовала тогда, этого уже нет.

— Черт возьми, Ровена, ты не заставишь меня сожалеть о моих действиях. Это ты…

— Избавьте меня от дополнительных обвинений. Я не желаю больше ничего от вас слышать, кроме. скажите, что вы сделали с моей матерью?

Уоррик молчал так долго, что она думала, он не ответит ей. Он был достаточно жесток, чтобы оставить ее в неведении, но нет — не так жесток.

— Я поручил ее заботам моего друга, Шелдона де Вера. Она помогла мне при взятии Эмбрея. Поэтому я отплатил ей благодарностью. Она помогла мне также открыть оставшиеся твои владения, что ты должна была сделать. Людей д'Эмбрея выгнали оттуда почти без кровопролития. Он больше не имеет контроля над тем, что твое.

Она не поблагодарила его за это. У него теперь контроль над всем, что ее, также, как и над ней, и непохоже, что он собирается от этого отказываться.

Спокойно, не оборачиваясь к нему, с равнодушием к тому, что с ней будет, она сказала:

— В тот день, когда вы вошли в Киркбург, я собиралась дать вам вассальную клятву — несмотря на вашу ужасную репутацию — если окажется, что вы лучше Гилберта… но вы не оказались лучше. Вы послали меня прямо в темницу. Неудивительно, что я никогда не решалась вам признаться, кто я.

Он ушел раньше, чем слезы брызнули из ее глаз.

Глава 46

Возвращение Ровены к ее прежним обязанностям не подняло унылого настроения, которое царило в Фулкхесте.

Мэри Блуз счастлива не была.

Мелисант часто плакала.

Милдред непрерывно ворчала.

Эмма смотрела на отца таким взглядом, что ему бы следовало наказать ее, но он этого не делал.

Ровена отказывалась разговаривать с кем бы то ни было, включая Милдред, на которую она была сердита за то, что она предложила ей тот план, который так жестоко ударил по ней самой. Уоррика это не задело, задело ее. Поэтому она теперь слушала Милдред, закрыв глаза и уши, и едва ей отвечала, если отвечала вообще.

Недели тянулись, похожие на ее первые дни у Уоррика, за некоторыми существенными исключениями. Она не прислуживала Уоррику ни в ванне, ни в постели. И он не улыбался ей больше той жестокой улыбкой, которую она ненавидела.

Он вообще едва ли глядел на нее, а когда все же глядел, то без всякого выражения. Она была тем, чем он и хотел ее вначале сделать, служанкой, которую не замечал. Она перестала надевать свою одежду, хотя он ей этого и не запрещал.

Она все еще иногда инструктировала Эмму, когда находилось время. Ей нравилось это, и она старалась скрывать свои чувства от девушки. Ее чувства колебались между Подавленностью и горечью. Потом осталась только горечь.

Но пришел день, когда Эмма уехала. Она отправилась в дом Шелдона к молодому Ричарду. Ровене не позволили ее сопровождать. Она сшила свадебное платье для Эммы, но была лишена возможности ее в нем увидеть.