Читать «Р. И. Шендерова Знаменитый универсант Виктор Николаевич СОРОКА-РОСИНСКИЙ Страницы жизни» онлайн - страница 9

В первой и во второй частях поэмы у нас, здесь названных, были свои отрывки. Голоса девочек звучали искренне, дикция была превосходная. Получалось замечательно. Я и сейчас «Медного всадника» помню.

Мы готовились выступать с поэмой по радио, что-то сорвалось. Но осталось главное - любовь к пушкинской великой поэме и понимание ее.

Глубоко чувствуя любую пушкинскую строку, Виктор Николаевич обращал внимание класса на неброские детали, из которых складывается характеристика героев. Вот пример. «Медный всадник», первая часть, первое знакомство с Евгением: О чем же думал он? О том, Что был он беден, что трудом Он должен был себе доставить И независимость и честь, Что мог бы Бог ему прибавить Ума и денег... По словам Виктора Николаевича, только очень неглупый человек станет просить у Бога ума. Глупец всегда доволен своим умом.

К «Медному всаднику» мы обращались постоянно. Это гимн нашему городу. Это и ужасающие картины наводнения, и тонко подмеченные детали жизни горожан после катастрофы («торгаш отважный, не унывая, открывал Невой ограбленный подвал, сбираясь свой убыток важный на ближнем выместить»), и зависимость всесильного государя от высшей силы («с Божией стихией царям не совладеть»), и неслыханное по тем (да и нашим особенно) временам распоряжение царя: Царь молвил - из конца в конец, По ближним улицам и дальным В опасный путь средь бурных вод Его пустились генералы Спасать и страхом обуялый И дома тонущий народ.

Эти генералы - граф Милорадович, герой Отечественной войны 1812 года, генерал-губернатор Санкт-Петербурга, и граф Бенкендорф, шеф жандармов, глаза, уши, правая рука и личный друг государя.

Здесь и преклонение перед мощным гением Петра, и жесткая оценка методов его работы: ...На высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы... Здесь раздавленный стихийным несчастьем Евгений - жертва того, «чьей волей роковой под морем город основался». И слабая, жалкая попытка сделать выговор, пригрозить «кумиру на бронзовом коне»: «...и зубы стиснув, пальцы сжав, как обуянный силой черной, "Добро, строитель чудотворный!" - шепнул он, злобно задрожав, "Ужо тебе!" - и вдруг стремглав бежать пустился...» Здесь все - история, психология, красота и музыка стиха («шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой»; «как будто грома грохотанье - тяжело-звонкое скаканье по потрясенной мостовой»)... С тех, детских лет - на всю жизнь.

У нас был и второй состав - еще несколько девчонок, может быть, чуточку хуже, а может быть, просто иначе читавших. Виктор Николаевич учил, что голос одного чтеца не должен звучать слишком долго, чтобы не утомить слушателей.

Да, и еще одно: наш учитель любил команду, а не отдельных актеров, хоть индивидуальность исполнения и поощрял. Вот так, с одной стороны, всеми способами Виктор Николаевич развивал малые зачатки таланта в душе каждой из нас, старался вырастить личность, а с другой стороны, не позволял «высовываться» наиболее сильным и ярким из нас. «Равные среди первых» привлекали его больше, чем «первые среди равных».