Читать «Пятое колесо в телеге» онлайн - страница 98

Это «плясовая» – не очень популярный, но чрезвычайно эффективный стиль русского боя. Отличительная особенность – внешняя безалаберность, стихийность и неприцельность. Работа «по площадям».

В итоге зацепил «плетьми» сразу обе «площади». А того, кто проскакивал у меня перед грудью, я еще и злонамеренно перенаправил к давешнему проему. В воду.

И второго «макнул». Это уже наглость!

По опыту – третий никогда не рыпается. В нашем случае третьим оказался тот, кто проскочил у меня за спиной. Я на него даже не оглядывался, потому что из воды по лесенке из арматуры уже возвращался первый клиент. И он кипел жаждой мщения – вполне оправданно и ожидаемо. Как минимум – за подмоченные треники.

А еще он был мокрым и с голым торсом – очень неприятное сочетание для борьбы.

Пришлось его удар правой принимать вскользь на собственную скулу. Это для того, чтобы на противоходе продеть свою руку между его правым ухом и плечом как можно дальше, а потом резким винтом ухватить его за шею так, что вражья голова оказалась крепко зажатой у меня под мышкой – изумленным выражением лица вниз, а беззащитной задницей вперед. Можно еще для убедительности небольшой «болевой» на предплечье…

– Все-все-все, больно! Отпусти.

Я отпустил.

– Парни, кроме шуток! Хорош рыпаться.

– Да поняли уже, – вякнуло из толпы. – Каратист, что ли?

Похоже, версия исходит от того же самого мелкого хохотуна. Наверное, штатный застрельщик скандалов. И почему сразу «каратист»? Обидно как-то за исконные стили…

– Так что грузили-то? – не стал я углубляться в дискуссию по единоборствам.

Первый, потирая шею, нагло глянул мне прямо в глаза:

– Кто грузил? Никто ничего не грузил. Тебе показалось.

– Понятно.

Я потрогал подбородок.

Саднит, зараза. Испортил мне вздорный клиент всю фотокарточку. И главное – совершенно напрасная жертва получилась. Ничего они мне не скажут. Будут ваньку валять до посинения – я этих барбосов как облупленных знаю. Сам такой.

Коротко осмотрел Понтон.

Сетки, бидоны с крабами, тухлая рыба-приманка «доходит до кондиции» в углу на промасленной газете. Рядом – брошенная одежда без намека на хоть какую-нибудь почтительную аккуратность. Меж камней под трапом дымится костерок с невидимым на ярком солнце пламенем, рядом – ржавый кусок металла с шипящими мидиями. Все знакомо и обыденно.

Пацаны молчат нахохлившись.

Вот я уже здесь и чужой! Обидно, слушай…

Я! Лучшую часть жизни проведший на этих выбеленных на солнце камнях и на родном Понтоне. Отныне – чужак. Хоть стал и сильнее любого из них.

«В чем сила, брат?»

Черт его знает!

«Благословенны сильные… – так, кажется, вещала Ольга? – …И будут они вершить судьбу мира». Так-то – ничего себе «Библия»! С зубами…

Задумавшись, я побрел по трапу прочь с негостеприимного Понтона.

«Благословенны сильные мира… и… трижды прокляты слабые…»

А «слабые» откуда у меня выплыли? Про них Ольга не говорила.