Читать «Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей» онлайн - страница 63

— Как, — удивился толстый, — ведь еще сегодня утром…

И тут они начали спорить. Конечно, я не понял и половины их бюрократических хитростей, но и так было ясно, что костлявый как-то надул толстого.

— А по акту-то, по акту? Кто проводил регистрацию? — возмущался толстый. — Вот же два места!

— Льготники, — беззастенчиво врал костлявый.

— А на оставшийся двенадцатый дубль два? — толстый потел.

— Проходящие по дубль два места отдаем только очередникам, — костлявый ловко подменил листы. — Только из уважения к вам могу поставить на льготную очередь. Дадим в течение трехсот лет.

— Совести у тебя нет, — сдался толстый.

— По миллиону ждут.

Костлявый хмыкнул и стал собирать разбросанные по столу документы:

— А пока пошлем его на Карастру.

— Пошлем на Карастру, — согласился машинально толстый. Но потом до него вдруг дошло: — Куда?! — взвился он.

— Не понимаю, что вас не устраивает? Климат вполне подходящий. Есть, правда, еще вакансия на Идород.

— Нет уж, лучше на Карастру, — сдался толстый.

«Ладно, — думаю, — на Карастру, так на Карастру. Это, в смысле, на сколько лет?» Но спросить боюсь. Стою с глупой рожей. А они подводят меня к двери и — бац, как в угольный мешок.

Очнулся — в глазах муть, кости болят, и чувствую, кто-то меня тащит. Я глазами хлоп-хлоп, руки поднять не могу. Кое-как пригляделся — матушки мои! Склонилась надо мной такая рожа — во сне не приснится! Зубищи — во! Глазами треугольными вращает… Я как заору. А из горла — верите, нет, рев, как у динозавра из познавательной программы про мезозойскую эру. Я так и обмер. Чую, хана мне. В глазах почернело, но как-то я все-таки от страха не помер.

Очнулся во второй раз. Огляделся немножко… Лежу, скажем так, в гнезде. Вокруг меня этакие овальные шары. Только я с пейзажем пообвыкся, вдруг — крак — шарик треснул, а из шарика: морда зеленая, зубы — во, и тут опять сверху рожа: «угук, угук» и этого из яйца тащит. А второе яйцо — кряк.

Тут изловчился я, посмотрел на свою руку и все понял. Лежу я сам зеленый среди таких же зеленых, и шарахаться мне от них, в общем-то нечего. Вспомнил я, как мамаша говорила мне в детстве что-то про душу. Вот оно, значит, как. Душа-то и вправду бессмертная получается. Только никакого рая нет и ада нет. А лежу я сейчас — тьфу, — мерзость зеленая.

Тут мамаша ко мне: «Фыр, фыр». Поди, тоже себя за разумную считает. Ну, и я ей: «Фыр, фыр». А она радуется, зубами щелкает, лапами когтистыми плещет, а крыльев нет у нее — даром, что яйца несет. Я на лапы встать — не слушаются лапы. А тут и папаша пришел. Голова между ног болтается. В гнездо сунулся — все сучья поразнес. Ну, ясно с папашей. Пьяный папаша пришел. Корешков каких-то местных нажевался.

Потом я узнал, что есть такая планета — на ней озера, моря — все из спирта. Местные только и живут тем, что прикладываются. А тут… То ли в генах что-то остается?

В общем, мама на папу, я — на лапы: ходить учиться надо.

Месяцев через шесть я уже и язык их изучил, и по пещере шнырял. Скучная, скажу я вам, пещера — даже украсть нечего. Все пропивал папаша. В гости тут ходить не принято, но я влез как-то раз. Вот живут — пол ровный, сучья каждый год меняют, а знаете, почем сейчас на барахолке сучья? Ну, это я увлекся.