Читать «Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей» онлайн - страница 28

Вои постарше отворачивались — у многих в селище были уже изрядные семьи, а то и по две семьи, а вот молодые, те тоже глаз не прятали, глядели прямо — смущали девок.

На третье утро воев позвали в город. Темелкен озирался тоскливо — уже вчерашние мены расстроили его. Он что-то выспрашивал вечор у молодых склатов по-своему, по-алатски, к ночи стал задумчив, а утром — грустен. Родим же не спрашивал, не до того было: Нетвор послал его после заката город обойти, посмотреть, послушать. Вернулся Родим под утро, спал мало. На рассвете Нетвор разбудил его — расспрашивал. Впрочем, Родим мог ночь когда и не поспать — привычный, а вот поговорить оттого вечером побратимам не свелось. Только утром Родим Темелкенову боль углядел. Улучив время, спросил:

— Чего не весел, Темелька? Всё по-твоему идет. Вроде как примут нашу науку склаты. Смотри: люди их веселые, глаз не прячут — прямо глядят. Да и нужда им в нашем деле своя есть, сильная. Воины их молодые унижения от степняков терпеть устали, не то, что биться с волками вместе — брататься даже готовы. Чего зверем диким глядишь? Али город не тот?

Темелкен вроде как не слушал — в себя смотрел. А в конце вздрогнул, вскинулся, глаза в глаза в Родима вошел. Догадался побратим, что метил стрелой в тура, попал — в белку.

— Неужто понял ты? — глядит Темелкен, а глаза, что твои омуты. — Мой это город! Только чужой! Улицы не мощеные, кирпич на солнце сушен, вои — стремени — и то не знают!

Задумался Родим. Ничего он не понял — ни про кирпич, ни про улицы. А слово стремя — так и вообще в первый раз услышал.

— Что за стремя такое? — удивился.

— Да Ар-кину, Яше, помнишь петли я к седлу привязал?

— То, значит, стремен? Стремлять что бы? Чтобы… меру знал?

— Ну, да. И чтобы ногу держало. Как же без стремени на конях? Ни копьем ударить, ни саблей срубить. Как степняки? Да, дикари они же. Помнишь, за нами гнались? Из лука в пешего на скаку не попадают, без стремени.

Родим задумался. Сам он с бегущего коня стрелять обучен не был. Природу, правда, конскую чуял, уверенность в руках имел, которая комоням нравилась. Однако, если пешим, то охотничьим луком владел Родим изрядно, владел и боевым, и маленьким степным владел. Знал это Темелкен. Видел и другое, что луки склатские короче волчьих, но сильнее степняцких — удобно будет из них с коня бить. Только страх на него вдруг нахлынул: сколько кровушки-то человечьей прольется, коли он, Темелкен, стремя склатам даст, конному строю обучит? Сызмальства не боялся Темелкен крови, а тут вдруг нашло на него. Даже перед взором потемнело словно, и горло подпёрло.

— Что же это будет, Родим? — сказал он тихо. — Мы же с тобой против одной дурной силы другую выпускаем, еще кровавей, еще страшней? Правильно ли силой на силу идти?

Задумался Родим. Уловил он смятение побратима. Не удивился, однако. Мера боя в нём глубоко заложена была — крепкий вой ни в зверя, ни в человека лишней стрелы не пустит.