Читать «Путь к храму» онлайн - страница 85

— Да работаем мы, работаем! Пашем как папы карлы! Как же этому китаёзе объяснить, что не будет рис в якутских болотах расти! Ну не будет! — простонал про себя Толик.

— Поэтому трудовой народ решил, что больше он не будет вам давать рис. Теперь ваш трудовой лагерь переходит на хозрасчёт, сколько сможете вырастить риса столько и съедите. А чтобы у вас был стимул хорошо работать, то трудовой народ сделал вам подарок.

Товарищ воспитатель Линь Мя Бяо махнул рукой и на плац выкатили несколько клеток.

— В этих клетках теперь будут сидеть не желающие трудиться члены вашей коммуны. Теперь сознательные коммунары смогут не только словом и личным примером побуждать их к труду, но и наказанием. Терпение честных тружеников кончилось. Они устали добрым словом увещевать не желающих работать вредителей. Самых отъявленных тунеядцев вы будите заключать в эти узкие клетки. Если они не хотят работать, то пусть отдыхают в полной неподвижности в клетках. Хи-хи-хи. Каждый день будет заполняться одна клетка. И сидеть плохие работники будут до тех пор, пока в вашей трудовой коммуне не останутся только хорошие работники. Вот когда ваша коммуна добьётся успехов на трудовом фронте, будите их выпускать по одному и приобщать к радости труда.

На некоторое время товарищ воспитатель Линь Мя Бяо замолчал, видимо давая коммунарам осмыслить сказанное. Потом обратился к Пал Палычу:

— Кто тут самый нерадивый работник, товарищ старший по режиму?

Пал Палыч больно ткнул Толика в спину острой ручкой нагайки:

— А ну, рыжий, кто у нас тут хуже всех?

Толик увидел, как в напряжение на него впились сотни глаз. Но он уже знал ответ.

— Егор Гавнодар, в клетку! — скомандовал он.

Через несколько мгновений Егорка оказался в клетке. Клетка была маленькая. Наверное, её делали в расчёте на низкорослых и худых жителей поднебесной. Было совершенно не понятно, как китаёзам удалось впихнуть в неё такую тушу! Сложенная, казалось, в несколько раз, гавнодаровская плоть пёрла из неё, пучилась, трещала как перекаченный воздушный шарик, грозя лопнуть и всё залить склизким жиром. Лицо Егорки оказалось впечатанным в прутья пола. Было видно, как снизу из клетки выпирали, почти касаясь земли, лоснящимися пузырями его жирные щёки. Казалось, ещё чуть-чуть и они взорвутся от напряжения, брызнув потоками жира. Егор хрипел, даже уже не чмокая от такого потрясения:

— Анатолий, Анатолий Борисович за что? Мы же всегда вмести были! Друзья! Соратники! За что?

Но Толик уже слышал только то, что говорит грозный товарищ воспитатель.

— И ещё с этого дня, сон отменяется. Настоящие коммунары не спят, пока не выполнят план. Работать, работать и ещё раз работать, как завещал великий Мао.

Заиграл интернационал, и коммунары потянулись на болота. Возделывать рис.

По началу Толик усилено хлестал бригадиров, требуя от них добросовестно выполнять работу.

— Просрали демократию, гады! Получай, получай, получай! Проворовались сволочи! А ну не отлынивать! А не то мигом в клетку попадёшь, к егорке за компанию — злобствовал он первые двенадцать часов.