Читать «Путь к храму» онлайн - страница 124

Николай даже не понимает, а чувствует всем своим ещё детским существом, что этот Мир такой, только потому, что дед и его друзья, соратники, однополчане, народ победили в этом Мире. Что таким прекрасным этот Мир делает, верней дарует Победа. Что Победа нечто большее, чем даже его дед. Что без неё не будет этого Мира. Верней не будет такого Мира. И без неё не будет и деда, такого деда. Что если не было бы победы, то Мир был бы другой, совсем другой.

Но сейчас Мир прекрасен. Деда, держа Николая за руку, стоит над обрывом, и их обдувает тёплый летний ветер. Кажется, что они летят вместе с обрывом куда-то вперёд, туда, где впереди тонет в синеве бескрайний простор, залитый солнечным светом.

Но сквозь счастье этого сна, и вопреки ему, к Николаю пришло горькое сознание, что это было раньше, давно, тогда, когда он был ещё ребёнок. Тогда когда ещё был дед, и его дед был сильными, был победителем. Тогда когда он, его дед, держал этот Мир. И как только это случилось, как только Николай осознал, что прекрасное время, время, когда с ними была Победа, прошло, всё вокруг начало разрушаться. Словно откуда-то налетела невидимым облаком пыль, и краски стали гаснуть под слоем её тлена. Бескрайнее и такое высокое небо стали затягивать низкие тёмные облака, зарывая от глаз высоту и свет солнца. Скоро тучи полностью скрыли бескрайность неба, и сквозь их беспокойное и суетливое коловращение лишь тревожные вспышки зарниц озаряли погрузившейся во тьму горизонт. Николай с дедом бросились успеть к машине до начала бури, но она словно вдруг в одно мгновение как-то осела с протяжным скрипом, и когда рассеялось поднятое этим облако трухи, то перед ними оказался старый железный потухший саркофаг на подпорках из кирпичей.

И дед вдруг постарел, это уже был не полный сил генерал из его детства, а иссыхающий старик-отставник. Он снова и снова пытался открыть дверь своей машины, но она никак не поддавалась, а Николай сидел внутри не в состоянии пошевелиться.

— Закисла, закисла, всё закисло — твердил и твердил с каждым мгновением всё больше и больше слабеющий дед.

— Что, что закисло, что? — пытался понять его Николай, не в силах сдвинуться с места. Скованный, охватившим его параличом, он смотрел и смотрел, как не в силах теперь уже ничего изменить, с каждым мгновением слабея всю больше и больше, безнадёжно бился снаружи дед, дёргая ручку двери.

— Перекисло всё, перекисло, перекись ... — стонал обессиливший дед.

Вдруг он прекратил дёргать ручку, видно потеряв надежду победить заклинившую дверь, выпрямился и посмотрел прямо в глаза Николаю. Николай впервые видел такой взгляд у своего деда, взгляд безнадёжный и укоризненный.

— Что ж ты, внучок, просрал победу? — вдруг вымолвил он, в наступившей на мгновение оглушающей тишине.

Тот час же прогремел гром, и начался ливень, скрывший за потоками воды лицо деда, словно смыв его куда-то туда, откуда уже нет возврата.

Николай очнулся весь мокрый. Снаружи шумела гроза, чудовищными ударами грома сотрясая ветхий сарай. Похоже, он оказался в самом её эпицентре. Он вылез из машины, на ватных ногах, после причудливого кошмара, подошёл к полуоткрытым воротам, и его обдало холодом брызг, перед ним стояла сплошная стена воды.