Читать «Путевые записки» онлайн - страница 20

Вот, наконец, достигли мы школы средней Италии, где вы видите Рафаэля учеником Перуджино, подчиненного его сухой кисти, и тут же видите Иоанна Крестителя, папу Юлия II и Иоанна Богослова, по рисункам Рафаэля исполненными разными мастерами и где уже великий Мастер является в полной силе. Теперь переходите вы к Караваджу и Караччам, могущественному соединению знания с вдохновением, слияния тела с глубиной мысли и создания, и смотрите на целый ряд святых, писанных Доминикино и Альбано по рисункам Аннибала Карраччи. Между этой залой и предшествующей находится еще зала упадка живописи в Италии, поучительная вещь для художников. Невозможно представить себе более безвкусия, не наивного, как в школах первоначальных, а придуманного, рассчитанного, входящего в состав картины как эффект: искривленное положение Амура, освещение Психеи (кар<тина> Сальвиано) и нагая женщина в картине «Рассуждение о зачатии св. Девы» производят тяжелое впечатление; наконец, вы пробегаете залу академиков, и, благодаря прекрасному каталогу, все вами виденное цело и. ясно выразилось на мозгу и сохранилось в памяти. Фламандская и позднейшая Немецкая школы богаты картинами Рубенса, Ван-Дика, Рембрандта, картинами genre, пейзажами, но для описания всего этого надобны тома. Систематическое расположение сделало из этой сравнительно бедной галереи – почти драгоценность Европы.

Здание музеума есть продолговатый четвероугольник с мраморной колоннадой и ротондой вместо вестибюля.

Прямо против музеума возвышается массивный замок во вкусе Возрождения. Этот род архитектуры можно сравнить с временщиком, который [отступил] любит именно то, что давит грудь постороннего, ослепляет его глаза, поселяет то тяжелое чувство удивления, которое заставляет вас метаться как в страшном сне и не разрешается в гармонию всех душевных сил. – Он перешел от церквей во владение королевских особ и будет долго любимым родом архитектуры, потому что, допуская огромность, тяжелые завитки и золото во внутренних украшениях [он сохраняет четыре элемента примечательности крепостного храма], он соединяет циклопическую важность народного памятника с возможностью выказать богатство Великого Магвла. Королевский замок переделан из старого, так что на наружной стене его, обращенной к Спре, видны еще башни прежде бывшего донжона, [тут показывают комнаты] и главный вход сделан наподобие арки Септима-Севера в Риме. Таким образом в одном строении видите вы рядом три века, но Шлугер, великий художник Фридриха II, умел в своей архитектурной лаборатории переварить все три несоединяемые вещи, и замок представляет одну огромную, мрачную, тяжело великолепную массу, которая от избытка статуй и разных других наружных украшений более кажется надгробным памятником какого-нибудь почившего страшного владыки, чем жилищем живого человека.